День уже близился к вечеру, так что Тофон объявил голосование. Присяжные выстроились в длинную очередь к судебному казначею, чтобы обменять глиняный черепок со своим решением на пару оболов. Довольный демос расходился по домам. Большинство судей даже не задержались выслушать окончательный вердикт. Впрочем, приговор ни у кого не вызвал сомнений: виновна и приговаривается к смерти. Приговор будет приведен в исполнение до заката следующего дня.
Алексей решительно подошел к Тофону:
– Господин, разрешите мне взять эти письма?
– Зачем, Алексиус?
– Я попытаюсь прочесть их.
С минуту хозяин задумчиво теребил бородку. Затем, кивнул:
– Хорошо, но завтра мне нужно вернуть свитки притану.
– Спасибо, господин!
5
Ночь стремительно убегала. Глаза слезились от едкого дыма. Тусклый огонек масляного светильника почти не давал света. А отсутствие бумаги, вынуждавшее писать на дурацких восковых табличках, делало Лешину работу совершенно утомительной. Ужасно хотелось спать. Алексей тряс головой, тер красные веки, щипал себя за руки. Но сонливость накатывала, обволакивала его. Буквы сливались.
По дороге домой Леша размышлял, какую систему шифрования мог применить таинственный автор этих посланий. Логика подсказывала, что вряд ли это что-то очень сложное. Наиболее вероятной представлялась элементарная замена букв на другие. Или просто смещение. Например, если использовать сдвиг на три буквы, то вместо альфы надо писать дельту, вместо беты – эту, вместо гаммы – тету и так далее. Возможно, этот метод использовали в сочетании со спартанской тайнописью. Теоретически подобрать буквы к замене – очень сложно. Количество комбинаций, насколько Алексей помнил курс комбинаторики, равно факториалу букв в алфавите. То есть речь шла о миллионах и миллионах вариантов … Но ведь еще есть статистика. К счастью, среди тысячи букв альф гораздо больше, чем бет. А это дает какой-никакой шанс.
Первую половину ночи Алексей составлял таблицу частоты употребления различных букв в Ионическом и Дорическом наречии, а также в имеющихся письмах. А дальше просто перебирал комбинации, надеясь прочесть хоть какое-то слово.
Гиметские горы на востоке уже подсвечивались красной полосой зари, когда Леша закричал: «Эврика!» И, возможно, радости в его голосе было гораздо больше, чем когда-нибудь будет у Архимеда. Устало улыбнувшись этой мелькнувшей мысли, Леша дал себе зарок сделать так, чтобы Архимеду не пришлось ничего искать.
Когда Тофон проснулся, перевод писем был готов. Из них явствовало, что Полизал был связан с лакедемонянами. Он получал от них деньги и выполнял за это различные поручения. В одном из писем, вероятно, в последнем, звучали недовольство работой агента и угрозы в его адрес. Настоящая шпионская история. Все это Алексей поведал Тофону, с трудом стоя на ногах от усталости.