– Хочешь жить – за мной.
И тут же развернувшись, фурия припустила к плетню, за которым не так давно укрыла свою подопечную. Исход баталии ее, судя по всему, волновал не особенно. Как, собственно, и мнение Дениса.
А он вовсе не хотел жить!
В том, разумеется, понимании, которое она вкладывала в свои слова. Можно было, конечно, хватануть любой из богатого выбора раскиданных вокруг предметов холодного оружия и организовать максимально урезанную по времени церемонию харакири. Но боров с заплывшими глазками и щеткой вислых усов уже перезарядил пистолет своему напыщенному командиру, а с другой стороны улицы с топотом и диким гиканьем приближался отряд вражеских конников.
– Живым! Живым брать! – снова завопил кривобровый шакал.
Мгновенно захотелось сломать ему пару костей. Желательно – на лице. Но позволить благодаря такому душевному порыву переломать ноги себе и продлить тем самым на максимально неизвестный срок мытарства по цифровым полигонам Денис, понятное дело, не собирался. Тем более что точно знал: это сатанинское развлечение, названное каким-то психом игрой, боль дублировала с наиболее поразительной идентичностью. Пожалуй, лучше всего остального, что воспроизводила по образу и подобию реального мира. Поэтому он, не отказав себе в удовольствии напоследок издевательски отсалютовать усатому индюку, ринулся следом за девицей.
Сзади громыхнуло. Пуля пролетела где-то совсем рядом, врубившись в ствол дерева в палисаднике. Кора брызнула пережеванными волокнами. Мгновение спустя топот копыт за спиной заглушил все остальные звуки, включая проклятия главного поляка, затихающий лязг сражения и стоны раненых. Денис одним плавным движением перемахнул через забор, вильнул в одну сторону, в другую, прыгнул в густые заросли малинника, перекатился через голову. Напрасной тратой сил, времени и здравого смысла все эти маневры не были – пару раз в том месте, где должен был секунду назад находиться беглец, воздух с жужжанием дырявили стрелы. А один короткий арбалетный болт с кожаными лопастями оперения гулко воткнулся в плотно закрытые ставни дома.
Обе беглянки улепетывали через разбитый за брошенным подворьем огород. И были уже довольно далеко от Дениса. Только две косы били на бегу по спинам. Не особенно добродушная нянька тащила за руку едва успевавшую семенить ножками за ее галопом сердобольную девчушку. Та упираться и капризничать теперь, похоже, не собиралась, но все равно не было похоже, что у них выйдет скрыться от погони. Особенно если учесть, что пара всадников уже мчалась по переулку меж дворами, стараясь перехватить дамочек у спуска к оврагу, что начинался сразу за огородом.