Лазутчик, помножив на ноль другого караульного, погрузил в глаза Дениса очень неприязненный взгляд.
– Где вас держали?
Денис нехотя кивнул в сторону нужной двери. Любитель грязевых масочек, прихватив с собой все колюще-режущее, кинулся туда, навалился на темные доски, лязгнул засовом и скрипнул ржавыми петлями. А когда ворвался внутрь, тут же нарвался на вопрос, заданный очень недовольным тоном с максимально стервозными нотками в голосе:
– Какого черта ты сюда приперся?!
После секундного замешательства раздался озадаченный голос рыцаря, специализирующегося на отважном спасении принцесс из заточения:
– Где княжна?
– О том и речь, остолопина! Почему ты приперся сюда, если ее держат наверху, в тереме?
Лазутчик выскочил из камеры. Глаза его метали молнии из-под сдвинутых на переносице бровей.
– Так княжны тут нет?! За каким дьяволом ты повел нас сюда?!
– Сам же сказал показать поруб, в котором нас держали.
– Я сейчас тебе покажу, какую требуху держат твои ребра, собака.
– Да уж сделай одолжение.
Лазутчик, крутанув ложный вольт, вдруг изменил направление удара и коротким взмахом припечатал рукоятью в лицо. Вроде бы в область переносицы. Потому что, когда Денис вдруг нашел себя валяющимся на полу, боль и легкое онемение присутствовали именно в этом месте. Из глаз невольно брызнули слезы. Из носа на верхнюю губу текла теплая струйка. Он уже ничего не успевал предпринять, наблюдая, как ночной посетитель легко и непринужденно заносит меч для завершающего удара.
А затем вдруг отлетает к стене поруба так, будто в него угодил артиллерийский снаряд. В самую грудь.
Из последних сил, не веря, что это – конец, тело лазутчика мазнуло затуманенным взором в сторону своего убийцы и даже постаралось рубануть в его сторону мечом. Но клинок лишь обреченно стукнул по древку. Это был все-таки не снаряд – топор на длинной рукояти. Бердыш. Тот самый, которым только что орудовал во дворе Кузьма.
Собственно, в его руках оружие сейчас и находилось. Видимо, «сокамерник» Дениса, поняв, что схватка наверху обречена на поражение, решил кинуться следом за ними в подземные казематы. Расчетливым взглядом мясника безухий оценил ущерб, нанесенный им своему спасителю. Лишь затем в выражении лица его проглянуло что-то, похожее на сожаление.
– Думал, это стражник, – недовольно пробубнил он, вырывая изогнутое острие топора из тела разведчика и позволяя тому мешком сползти на земляной пол.
– Ты что наделал, псина шелудивая! – взвилась освобожденная пленница.
Она кинулась на одноглазого, по привычке шаря рукой по бедру в поисках сабли, потом, вспомнив, видимо, что ножик у нее изъяли, метнулась к ближайшему свободному в поле зрения. Тому самому, что выпал из руки лазутчика. Но, едва оказавшись перед распростертым на полу телом, тут же забыла о мести.