И снова речь шла о силе: удерживая в поле зрения исключительно землю во время своего движения по тропинке, она надеялась таким образом набраться сил или пополнить снова запас, добыв их из подземелья. И это ей удавалось. Только не сводить взгляд, по крайней мере пока, со светло-песчаной дороги, по которой она шагала буквально походным шагом. Глаза должны фиксировать исключительно землю. Ни в коем случае не поднимать головы, чтобы осмотреться или посмотреть на что-нибудь, не важно на что. И самое главное: избегать взглядов на небо, равно как и взглядов, ищущих горизонт, – иначе сила покинет ее тут же и сразу. Ей было на руку, что на тропе не осталось ни одной лужи от ночного дождя, в которой могли бы отражаться какие-нибудь дали или, не дай бог, небо, высокое летнее небо, и тем самым выбивать ее из ритма собирания силы во время ходьбы. Вексенское плато здесь, в Пикардии, состояло ведь в своей основе из пористой извести и водопоглощающего гипса, и потому весь дождь еще до рассвета утек в подземное царство.
Укрепляло силы и то, что здесь приходилось двигаться, по-прежнему не поднимая глаз, по такой почве, которая в глубинах была вся пронизана бесчисленными пересекающимися и сливающимися ручейками, которые потом, где-то далеко-далеко, у подножия плато, в одной из его частей, выходили на поверхность в виде источников. В какие-то мгновения ей казалось, будто она определенно слышит пробивающийся к ней из-под поверхности земли многотысячный ток, вливающийся в воскресную сельскую тишину, среди которой она продвигалась, шаг за шагом, не сводя глаз с дороги, в своих мыслях, один сплошной, одинаковый шум, журчание из недр плато. А может быть, журчание и бурление исходят скорее от, как говорят об этом желтые треугольники на обочине тропинки, проложенных тут труб, по которым поступает газ из России или еще откуда? Или это журчала нефть в подземном нефтепроводе (не в том, что начинается на краю Арктики, у мыса Барроу, Аляска, – ах, Аляска, ах, Россия)? Даже если вместо журчащей воды журчание газа и нефти: это тоже прибавляло силы; ощущение, как от пружинящих футбольных мячей. Поговорить с сибирской подругой, поприветствовать ее по-воскресному? Сейчас в этом не было никакой нужды; она и так ее как будто приветствовала тем, что шагала, погруженная в мысли, по пикардийскому плоскогорью.
По прошествии некоторого времени она позволила себе остановиться, поднять голову, оторвать взгляд от тропинки, которая, кстати сказать, успела уже расшириться и превратиться в дорогу, помеченную тут и там конским навозом (интересно, в ходу ли еще словосочетание «конские яблоки»?). Первое впечатление от ландшафта, безлесого, с виду ровного – чувствуется плато: ощущение, будто ты находишься в некоей части целой земли, при том что эта часть одновременно символизировала собой целое, являясь его центром. Не может ли подобное ощущение обнаруживаться или, как это сказать, выводиться наружу повсеместно, в определенный, не поддающийся определению момент, при известных или неизвестных обстоятельствах? Не повсеместно, но точно то тут, то там, как, например, здесь и сейчас.