– Значит, ты сдаешься?
– В каком это смысле? – Семен резко обернулся, уставился на Дуню из-под насупленных бровей.
– В смысле учебы. Ты больше не собираешься со мной заниматься, так?
Может, ей было неловко, ведь почему-то Дуня тоже отвернулась. Стащила с головы шапку и тряхнула головой, приводя в порядок смятые под ней волосы. В этот момент из-за затянувших небо туч пробилось яркое-яркое солнце, от которого за несколько пасмурных дней кряду глаза порядком отвыкли, и полыхнуло языками пламени в Дуниной рыжей гриве. Семен зачарованно моргнул.
– Так?! – переспросила Дуня с нажимом.
– Кхе-кхе… Нет. Я… в смысле, я думал, что ты сама не хочешь.
– Чего не хочу?
– Ну, заниматься со мной, после истории с Веткой. Тамерлан мне все рассказал.
– Что именно? – сощурилась Дуня.
– Что она тебе разболтала о…
Как тут было закончить? О нас? Так не было их! Никогда, мать его так, не было. Был он, была она. А между ними – неуверенность и страх.
– О, да. Она не упустила возможности меня поддеть. Но каким боком это относится к нашим занятиям?
– Хочешь сказать, что ты готова и дальше продолжать помогать мне с учебой? – изумился Семен, поставил перед Дуней чашку, достал сахарницу из шкафчика под стойкой.
– Послушай, твои отношения с Сандаловой меня не волнуют. Но я не хочу выглядеть дурой в глазах наших друзей, окей? Хочешь быть с ней – пожалуйста. Только тогда…
– Что?
– Не целуй меня на глазах у всего класса так, будто мы пара! Они решили, что мы встречаемся! И когда Ветка начала болтать языком про ваши с ней шуры-муры…
– Да?
– Ребята подумали, что я обманутая жертва, и стали меня жалеть! Спроси – нужно ли мне это?
– Нет?
– Вот именно. Не нужно. К тому же такие ошибочные сведения вредят… вредят… – Дуня всыпала сахар в чай и нервно размешала тот ложечкой, не торопясь закончить начатую мысль.
– Вредят… – подтолкнул ее Семен.
– Вредят моей личной жизни.
– Ах вот как, – сощурился Краснов. – И каким же образом?
– Самым непосредственным. Парни, которым я нравлюсь…
– Не спешат к тебе подкатывать, думая, что ты – моя?
– Вроде того. Только что это за пещерные – моя-твоя? Я не вещь, чтобы кому-то принадлежать. И даже если… точнее, когда я начну с кем-то встречаться, я не стану чьей-то.
Дуня, наконец, собралась с силами и вскинула на него взгляд. Смешная. Она даже отбрить его не могла, чтобы не коснуться всей этой феминистической чуши. У Краснова же на этот счет было совершенно иное мнение. Его женщина, когда она у него все же появится, будет именно его. И точка. Она будет ему принадлежать целиком и полностью, от и до. Семен и так слишком долго мирился с чужим – чужой одеждой и игрушками, чужими мужиками рядом с матерью и чужой девушкой рядом с собой… Так что к черту набирающую обороты моду! Он слишком собственник. Слишком эгоист. Вот и все, с этим разобрались. Осталось выяснить, про каких таких парней Дуня талдычит?