После этого Даша занялась столом. Конечно, руководствуясь правилами хорошего тона,' стол следовало накрыть в гостиной, но за ужином на кухне стоял тонкий расчет: у профессора, если, конечно, преступник он, будут полностью развязаны руки. Он сможет под благовидным предлогом зайти в гостиную и там травить, душить, топить или резать оставшихся рыб не боясь, ибо он не знает главного. За всеми его действиями будет следить камера, установленная между горшками цветов. После его ухода она просмотрит пленку, и тогда либо преступник будет изобличен, либо на одного подозреваемого станет меньше. А это тоже неплохой результат. Кроме того она придумает, как избежать скандала: если профессор Валикбеев окажется чист, то она попросит его не говорить Юльке об их встрече, мотив простой — та будет в ярости, узнав, что ее квартира превратилась в дом свиданий. А если профессора удастся застукать на месте преступления, то тут уж извините, победителей не судят. И об одном только Даша старалась не думать: что она станет делать, если окажется, что профессора Валикбеева в этот дом поманили отнюдь не рыбы.
К половине седьмого все было готово. Стол накрыт, камера подготовлена, свет притушен. Даша нервно мерила шагами коридор между входной дверью и кухней, поглядывая то на часы, то на телефон. Она была уверена, что перед тем как прийти, Валикбеев все же позвонит. Но время шло, звонка не было, и оставалось предполагать, что позвонит он сразу в дверь. Поэтому когда звонок все же прозвучал, Даша по инерции бросилась к двери, но, уже взявшись за ключи, сообразила — звонит телефон.
— Алло? — Голос ее чуть дрожал, выдавая нетерпение.
— Добрый день, Даша, Ираклий говорит...
Мог бы и не представляться, этот характерный акцент узнаешь сразу.
— Да, слушаю. — Она старалась говорить кокетливо.
— Дашенька, я хотел извиниться, у меня сегодня никак не получается. Вы не против перенести наше маленькое приключение на субботу?
По высоко зачесанному затылку словно обухом двинули.
— Как на субботу? — едва сумела она вымолвить. — Но... в субботу уже Юля будет дома...
— И что? — пророкотал Валикбеев. — Думаете, она вас не отпустит?
— Нет, но... —- Даша окончательно перестала что-либо понимать. — Я думала, вы зайдете... Я и стол уже накрыла.
— Ох, как жаль! — В голосе звучало вполне искреннее сожаление. — Я бесконечно виноват перед вами и обещаю при первой же возможности исправиться. Ну простите меня! — Да, да, конечно... — От растерянности Даша не знала, что и говорить. — Но, может быть, все-таки получится? Может, мы договоримся на более позднее время?