Кирилл
Кирилл подъехал к новому ресторану, расположенному в глубине квартала недалеко от центральной площади города. Сейчас, в разгар рабочего дня, все соседние улочки и дворы были плотно заставлены автомобилями, Кириллу пришлось сделать три круга, прежде чем удалось приткнуть «мерседес», как сиротинушку, на бордюре — криво, боком. Направляясь к крыльцу, он заметил на противоположной стороне улицы припаркованный лимузин Ирины. Водитель сидел носом в смартфон, наверное, смотрел фильм.
Утренняя метель прекратилась, серое марево расползлось в стороны, словно размокшая газетная бумага, открывая высокое голубое небо и солнце. Снег растаял, превратившись в мутную жижу под ногами.
У входа в маленький ресторан возвышался тополь, чей ствол был обмотан золотыми лентами, а на голых ветках висела тонкая паутина с золотыми лампочками. Большие окна ресторана сверкали, умытые недавней метелью. В холле блестел мраморный пол, отражая потолочные огни, стены были украшены панно с оранжевыми африканскими пейзажами и бедуинами в сине-голубых развевающихся нарядах…
Ирина сидела в глубине зала, подальше от окон с их резким и безжалостным дневным светом. Кирилл снова удивился ее красоте и загадочной молодости. Теперь, когда он знал, что у нее взрослый сын, возраст Ирины проступал более явственно, и, тем не менее, она выглядела потрясающе.
Внутри противно дернуло, словно в сердце воткнулась острая щепка. Несмотря на отвращение, испытываемое к Вадиму, и злость в отношении самой Ирины, эта женщина все равно вызывала у Кирилла интерес.
Поздоровавшись, он сел напротив в кресло, обтянутое бирюзовой парчой. С потолка свешивался прозрачный полог из органзы с каймой из вышитых золотых павлинов — здесь буйствовали яркие краски, фантазию дизайнера, очевидно, никто не ограничивал.
— Вы хотите есть? — поинтересовалась Ирина. Как и в прошлый раз, она курила, и Кирилл понял, что сейчас его опять будут гипнотизировать ее губы и жесты. Наверное, она сразу пристреляла это новое заведение, потому что здесь был зал для курящих.
А Кирилл собирался пообедать совсем в другой компании! Как было бы чудесно посидеть в ресторане с глазастой малышкой, скормить ей кусочек чего-нибудь вкусного, а в процессе любоваться, как она ест, как сверкают ее золотые волосы, вздрагивают длинные ресницы и проступает на гладких щечках нежнейший румянец. Специально сели бы у окна, чтобы Кирилл не упустил ни одной детали прелестной картины. Любое Катино движение, взгляд, вздох словно созданы для его удовольствия, все наполняет его восторгом и нежностью.