— Да, — чуть слышно ответила бедняжка.
— Ладно. Прости меня, мне очень жаль. Но не могла же я тебе не рассказать? Он бы так всю жизнь и водил тебя за нос. Теперь ты хотя бы знаешь. Всё, пока, отключаюсь.
Юля нажала отбой и медленно положила телефон на стол. Взгляд остановился, тело сотрясалось от нервной дрожи. Сердце судорожно колотилось в груди, так, словно она пробежала спринтерскую дистанцию.
Юле хотелось закричать, заорать, завыть… Швырнуть в стену тарелку, изорвать в клочья обои… Но на коленях сидело, прижимаясь к ней, маленькое родное существо, которое она любила больше жизни, и Юля не могла позволить себе сорваться в истерику.
— Мам! Мам! Что? Что?
— Ничего страшного, солнышко, — всхлипнула Юля, сражаясь со слезами. — У нас проблемы… Но мы справимся… Ты и я. Пойдём-ка погуляем?
— Погуляем! — обрадовалась Даша. — Ура! Ура! Заяц тоже.
— Конечно, куда ж без него, — с трудом произнесла несчастная мать, ком в горле мешал говорить.
Уже на подступах к дому наперерез бросилась соседка — Алиса.
— Ой, Егор Михайлович, вы собачку завели? Доброе утро! Ах, какая прелесть! Ах, какая лапочка!
Шпиц радостно запрыгал вокруг женщины, а она нагнулась, чтобы погладить собаку.
— Это парень. Персик. Доброе утро, — отрывисто поприветствовал Буранов.
— Я сегодня что-то проспала. И пропустила нашу тренировку, — игриво покаялась соседка.
— Завтра наверстаете.
— А у меня уже такие крепкие мышцы — везде, везде!
— Отлично. Извините, Алиса Андреевна, спешу.
Двухэтажный коттедж в престижном посёлке майору отдали за долги. Для одного человека этот дом был велик, но ведь не отказываться, если само идёт в руки. К тому же, компания «Армада» нашла для строительства совершенно изумительное местечко. Коттедж Егора — крайний в ряду — выходил прямо на опушку соснового леса. По утрам голосили птицы. Сейчас, в конце холодного апреля, воздух был наполнен запахом влажной хвои. А в прошлой осенью, когда Егор приехал сюда, всё вокруг пропитывал аромат нагретых солнцем сосен.
— Бери, Егорка, не пожалеешь, — посоветовал Михаил Иванович. — Там всё сделано на совесть и по высшему разряду, слово даю. Потом, глядишь, молодую жену в дом приведёшь, ребёночка родите. Какие твои годы!
Егор метнул на друга взгляд, которым вполне можно было бы выжечь три гектара леса. Но Михаил Иванович и бровью не повёл.
— Ладно, ладно, не надо на меня смотреть зверем! — ухмыльнулся он. — Пора уже отпустить ситуацию. Совсем ты потерялся, Егор. Окаменел, закрылся. Но жизнь-то длинная! Хорошо, что ли, век бобылём коротать?