— Верховые, — говорил ротмистр, — проснитесь!
Повозка подпрыгнула на ухабе, Вильгельм привскочил и проснулся.
— Где? — спросил он, все еще не сознавая хорошенько, в чем дело.
Семен указал кнутом назад влево. Вильгельм высунул голову из возка и очнулся окончательно. На повороте, вдали летели по дороге трое каких-то всадников. Они были еще далеко, лица и одежда их были не видны.
— Гони, — сказал Вильгельм тихо, — вовсю.
Семен закричал, загикал, хлестнул по лошадям, и повозка, подпрыгивая на ухабах, понеслась. Мелькнула опушка леса, какая-то придорожная изба. Лошади мчались.
Осенью 1825 года начали чинить Минский тракт, старая дорога от Минска к Вильно давно уже не годилась: грунт был подмыт и по самой середине дороги образовалось болото. Дорогу временно отвели сажен на сто в сторону. Но тут подошла зима, работы были брошены. В этом месте Минский тракт раздваивался, дорога шла в двух направлениях. Одна дорога была непроезжая — вела в болото.
Вильгельм высунулся из возка:
— Что же ты стал, гони, Семен!
— Куда гнать-то, — сказал Семен, не оборачиваясь, — налево или направо?
Вильгельм оглянулся: верховых не было видно, они исчезли за поворотом дороги. «Налево? Направо? Как тут узнать, куда свернет погоня?»
— Налево! — прокричал он.
Повозка покатилась налево. Впереди было болото.
Не прошло и десяти минут, как трое верховых добрались до того места, где Минский тракт расходился в разные стороны.
— Куда же теперь ехать? — спросил один, плотный, в полицейской форме, неловко державшийся в седле. — Да, впрочем, не может быть того, чтобы они на старую дорогу поехали.
— Как знать, — сухо отвечал маленький военный с тонким ртом и желчными глазами. Он подумал немного. — Зыкин! — закричал он, придерживая горячившуюся лошадь. Молодой солдат вытянулся перед ним на лошади. — Зыкин, поезжай налево, оружие есть?
— Слушаю, ваше благородие, — весело ответил солдат и повернул лошадь.
Дорога кончилась. Впереди было непроезжее, покрытое тонким льдом болото. Лошади, загнанные, тяжело храпели, шли шагом и только вздрагивали от кнута.
— Хоть бы за деревья загнать, — сказал Семен сурово.
— Какие деревья? — спросил Вильгельм, повернул голову и увидел: в стороне, по правую руку от пути, которым ехала повозка, стояли двумя шпалерами черные, голые деревья.
Он выскочил из повозки. Семен слез с облучка, повел лошадей на поводу, а Вильгельм подталкивал повозку сзади. Кое-как добрались до деревьев, выбрали место погуще, повалили повозку и стали ждать. Деревья были шагах в двухстах от того места, где исчезали всякие признаки дороги.