В ответ на это замечание Александр искоса взглянул на Кайсарова:
– Тебя радуют мои неприятные ощущения, Рафаэль? Кажется, у такого удовольствия есть своё название.
Кайсаров усмехнулся:
– Ах, да. Я и забыл, что у тебя есть чувство юмора.
– Не надо, Рафаэль, – покачала головой Ровена, прекращая эту беседу.
Она поняла, что с Александром. Это далеко не боязнь замкнутого пространства. Он провёл в подобном месте слишком много времени.
– Неприятные воспоминания? – спросила Бельская.
Корф утвердительно кивнул. Эта клетка действительно напомнила ему о том, о чём он не хотел помнить, и что постарался стереть из мыслей навсегда.
– Поднимайся, – сказала Ровена.
– Нет, всё в порядке, – Александр сделал вдох, но всё-таки добавил: – Богдалов, поторопись, пожалуйста.
– Точно, – Адам сразу открыл внешний дисплей рунабра, активировал соединённое с ним астрооко, направил руку на камень.
Система считала параметры объекта, сопоставила с данными таблицы астральных измерений и выдала результат: не опознано.
– Ясно, – усмехнулся Гидеон. – Похоже, уважаемые магистры до этой плоскости всё же не добрались.
Богдалов скинул с плеч рюкзак, положил на пол, вынул измерительный комплекс. Пока он разбирал портативные сканеры, чтобы спустить их в пещеру, Ровена, оглядывая артефакт, заметила:
– Оболочка частично разрушена. Возможно, именно это влияет на стабильность поля.
Разломы на поверхности камня, выпускающие из него эктоплазму и энергию, конечно могли образоваться намного раньше, ещё в момент его удара о землю. Но вполне возможно и то, что процесс разрушения твёрдой оболочки идёт прямо сейчас. Это многое объяснило бы в состоянии Тересара.
– Выясним, – коротко ответил Адам.
Он пропихнул сканеры меж прутьями решётки. Устройства, снабжённые лётоконтуром, разлетелись по пространству, окружив камень. Богдалов расширил пальцами внешний дисплей над рунабром, куда стали поступать данные.
И какое-то время стражи с интересом ждали завершения эктоэнергетического анализа. Но уже по ряду показателей стало понятно, что финал процедуры будет далёк от положительного результата.
– Так, господа, – нахмурился Гидеон, – похоже, у нас проблемы серьёзней, чем мы ожидали.
Дисплей отобразил диаграмму изменения мощности эктоистечения, идущего от артефакта. Система зафиксировала прогрессивное уменьшение. А это значило, что камень отдавал остатки эктоплазмы и энергии.
– Примерный возраст… около полутора тысячи лет, – произнёс Адам.
– Такой долгий распад эктоактивных элементов, – поразилась Ровена.
Именно за счёт активного испускания частиц артефактом и образовалось поле Тересара.