Наконец поняв, что он предлагает, Александр хрипло спросил:
– Ты позволишь это?
– У меня нет выбора, – с горечью усмехнулся Кайсаров. – Ты – ложка чёрного дёгтя в бочке мёда, но если будешь рядом, никому не придётся ни бояться, ни страдать. Я не хочу больше видеть эти ваши метания. И свои мне тоже надоели.
Ещё мгновения стояла тишина.
– Я обещаю, – ответил Александр, чувствуя нарастающую дрожь волнения в своём теле. – Обещаю делать то, что ты разрешишь и когда разрешишь.
Кажется, эти слова изошли не от разума. Но глядя на растерянную Ровену, Александр не мог произнести ничего другого.
– Рафаэль… – вымученно прошептала Бельская. – Что это значит?
За всеми чувствами она не могла мыслить здраво, вихрь эмоций сносил мысли. Она ничего не понимала.
– Подойди ко мне, – позвал Кайсаров.
Ровена подошла и просто схватила его за воротник кителя:
– Чего ты хочешь?
– Хочу не бояться тебя потерять, – Рафаэль мягко снял её руки со своей одежды, поцеловал её ладони.
Он внезапно шагнул назад к барной стойке, опёрся на неё спиной, вздохнул, словно решался на что-то и… потянул пояс на халате Ровены. Развязав его, распахнул полы лёгкой шёлковой одежды, и обнажил её плечи.
– Александр, – позвал Кайсаров.
И Ровена внезапно ощутила голой спиной тонкое прикосновение эктопара. Она обернулась и замерла. Александр стоял в шаге от неё. Его губы были приоткрыты, свечение глаз просто сжигало. Смотреть в них было не возможно.
Рафаэль провёл пальцами по спине Ровены меж лопаток, вызвав у неё дрожь, поднял пушистые платиновые волосы, поцеловал её шею. И взглянул на Александра. Черты лица Корфа застыли, потому что чувства, которые он испытывал сейчас, лишали способности мыслить. Александр думал лишь об одном – Кайсаров велел выполнять его приказы. И это прекрасно, что один из них может думать и принимать решения.
Александр чувствовал, что сам на это сейчас не способен. И согласен на всё. Ему неважно кто и что ему прикажет, если можно быть рядом с Ровеной. За это разрешение он позволит что угодно.
– Что вы делаете? – с необъяснимым страхом прошептала Бельская.
И на её губы внезапно легли пальцы Рафаэля.
– Вот сюда, Александр, – прошептал Кайсаров, сам так и лаская шею Ровены.
Она чувствовала его язык и губы, нежно касающиеся кожи. И тело уже отвечало на эту ласку. Ровена дрожала, её бросало в холод и жар одновременно. Александр сделал последний, разделявший их шаг, и наклонился к ней.
И Бельская, наконец, осознала, что они делают. Глубокий томный стон вырвался из её груди, и множество мыслей, наполнявших разум, вдруг поплыли по кругу, унося за собой и окружающую реальность.