— Мне нужны не гарантии, — возразила она, — а только шанс на успех.
Стюарт поморщился, как будто ее слова задели его за живое, и Розлин подумала, что правда часто причиняет боль.
— И ты думаешь, у нас его нет?
И тут ее захлестнуло такое леденящее чувство одиночества, что она не удержалась и склонила голову ему на грудь. Пальцы Стюарта крепче сжали ее плечи. Он немного изменил позу и привлек ее ближе.
— Ты никогда даже не думал о женитьбе, во всяком случае, на мне, — пробормотала Розлин, уткнувшись лицом в его куртку.
— И ни на ком другом, — согласился он.
— Даже на Линде? — подняла голову Розлин.
— Какой Линде? — удивился Стюарт.
Она посмотрела на него с негодованием: раньше он, по крайней мере, был с ней честен.
— На Линде, которой ты посвящал целые страницы в своих письмах.
— Ах, эта… — протянул Стюарт, как будто оправдываясь.
— Вот именно, эта. Я ее сегодня видела, — сообщила Розлин и заметила, что у него забегали глаза.
— Что?! Но это невоз…
— Утром она приходила в твою квартиру и спрашивала тебя.
— Понятно, — пробормотал Стюарт, и она с отвращением констатировала, что его твердые губы изогнулись в ироничной улыбке. Похоже, разбивать женские сердца ему не впервой.
— Должна тебя огорчить, — с иронией произнесла она. — Я сообщила ей, что ты собрался жениться. И она не очень-то обрадовалась.
— Представляю. Но ничего, она переживет.
— Стюарт! — Розлин задохнулась от возмущения.
Она всмотрелась в его лицо. Может, он пытается скрыть под маской равнодушия более глубокие чувства? — подумала она.
— В чем дело?
— Ты не можешь просто так отмахиваться от людей. Это… это жестоко.
— Тебе ли меня судить? Подумай, как можно расценить твое поведение. Жестокость, нежелание идти на компромисс, бессердечность…
Но в сложившейся ситуации Розлин не могла разделить его иронию. Дать Стюарту свободу было, вероятно, самым самоотверженным поступком из всех, которые ей когда-либо приходилось совершать. В какой-то момент она даже испытала желание наброситься на него с обвинениями и упреками, но потом решила, что прежде нужно было выяснить все до конца.
— Ты любишь Линду? — дрожащим голосом спросила она.
— Нет.
Но этот категорический ответ не принес Розлин облегчения. Она подняла на Стюарта укоризненный взгляд.
— Ты всегда был со мой честен.
Он резко втянул воздух.
— Тогда зачем ты спрашиваешь меня об этом, если уже составила собственное мнение?
— В своих письмах ты…
— Эти письма были… — Стюарт отвернулся, пробормотав что-то нечленораздельное, а потом вдруг прищурился и медленно растянул губы в странной улыбке: — Бог мой, так вот в чем дело! Ты ревнуешь!