— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Все эти прикосновения… — она замялась, подбирая слова, — и все такое. По-моему, это необязательно, потому что люди все равно поймут, что мы женимся только из-за ребенка.
Но Стюарт не оставил камня на камне от ее логических построений:
— Масса пар женится из-за того, что ждет ребенка, но при этом не ведут себя как чужие люди. Когда я к тебе прикасаюсь, будь то на людях или наедине, мне не нужно притворяться. Это происходит абсолютно естественно.
Он в упор посмотрел на Розлин, и та растерялась. Не надо придавать его словам глубокий и многозначительный смысл, сказала она себе. Стюарт и раньше к ней прикасался, и сейчас изменилась только ее собственная реакция на это.
— Мне казалось, что тебе это тоже нравится, — тихо закончил он. — Ты хочешь сказать, что я ошибался?
Чувствуя себя виноватой, она пролепетала в ответ:
— Я просто не хотела, чтобы ты чувствовал себя обязанным играть роль счастливого жениха.
Стюарт задумчиво прищурился.
— Но теперь ты убедилась, что это не так? По-моему, никто и не ждет, что ты станешь смотреть мне в рот и ловить каждое слово.
— Наверное, ты привык именно к этому, но я не испытываю такого желания, — процедила Розлин сквозь зубы.
— Конечно, это же не в твоем стиле, и никто не требует от тебя ничего подобного. Когда твой роман с Кевином был в полном разгаре, ты тоже не устраивала представлений в духе…
— Свои представления я предпочитаю устраивать за закрытыми дверями, — оборвала его она.
Воображение Стюарта невольно проследовало за Розлин и Кевином за закрытые двери спальни, и его челюсти тут же окаменели, а лицо ожесточилось.
— Я хочу сказать, что даже если бы ты…
— Была в тебя влюблена? — быстро закончила за него Розлин. — Какая глубина понимания, я просто в восхищении! Полагаю, по части нежных и любвеобильных женщин ты большой знаток. Но, как представительница черствых и неэмоциональных, я бы с удовольствием выслушала твое мнение на этот счет. Кстати, к твоему сведению, когда Кевин меня бросил, я была просто раздавлена.
— Я помню, — откликнулся Стюарт каким-то странным, бесцветным голосом.
Розлин вопросительно посмотрела ему в глаза и поразилась, прочтя в них гнев.
— Я вовсе не хотел сказать, что ты черствая. Скорее, ты… эмоционально беспристрастная.
— Если я ударю тебя по голове тупым предметом, утешайся тем, что я была беспристрастна.
— Так-то будет лучше, — заметил Стюарт.
Как ни странно, он казался довольным, и Розлин вновь чуть не задохнулась от возмущения.
— Как? — поинтересовалась она.
— Когда ты становишься сама собой, — спокойно ответил он, — и швыряешься оскорблениями или даже тяжелыми предметами, мне гораздо спокойнее, чем когда ты безупречно вежлива.