С того памятного утра, когда она в самом прямом смысле слова увидела его во всей красе, они встретились впервые. Нет, Стюарт не избегал ее, просто профессия журналиста вынуждала его вести кочевую жизнь. Случалось, что они не виделись по несколько месяцев, а только переписывались и разговаривали по телефону. Так было и во время его последней отлучки.
Если, увидев ее, Стюарт и испытал неловкость, то на удивление быстро взял себя в руки. Он подошел к Розлин, расцеловал в обе щеки и, отстранив на расстояние вытянутой руки — в точности, как его мать, — всмотрелся в ее лицо.
— По-моему, Розлин, ты поправилась, во всяком случае, на лицо, — заметил он, чуть заметно нахмурившись, и с улыбкой заключил: — Это тебе идет.
Он всегда дразнил ее, называя худышкой.
— Ну, конечно, она поправляется, дурачок, — снисходительно заметила Элли.
— А что же тогда меня все одергивают, когда я говорю, что Рози растолстела? — недовольно вставила Далси, усаживаясь в кресло и набирая из вазочки горсть соленых орешков.
— Она не толстая! — вступился за дочь Дик.
— А я говорю, толстая! — не унималась Далси.
— Когда должна была родиться Розлин, — обратилась к ней Элли, — Кэти тоже была размером с дом, а вот вынашивая тебя, она почти не поправилась. Думаю, у тебя с первым ребенком будет то же самое, так что не очень-то зазнавайся.
Они считают, что Стюарт знает, догадалась Розлин. Ничего удивительного, у нее же никогда не было от него тайн. Но на этот раз… Кончено, она собиралась ему все рассказать, но не сейчас.
Стюарт невольно отступил на шаг, и его взгляд опустился к ее талии, пока еще почти такой же стройной, как раньше.
— Боже правый, да ты беременна! — ошеломленно пробормотал он.
— Разве он не знал об этом? — вмешалась Далси. — А я-то думала, что вы друг дружке все рассказываете.
— Как видно, не все, — мрачно заметил Стюарт.
— Ну вот, теперь ты знаешь, — Розлин старалась говорить как можно небрежнее.
Может, он не догадается, подумала она, но одного взгляда на Стюарта оказалось достаточно, чтобы понять, что эти надежды были напрасны. Его губы сжались, а лицо смертельно побледнело. Следующую фразу он произнес каким-то чужим, незнакомым голосом:
— Последним по списку, но не по значимости.
Мартин Роули не замечал, что тучи сгущаются.
— Хочешь выпить, Дик? Я знаю, ты не на дежурстве, но мне бы хотелось, чтобы ты до обеда взглянул на жеребенка. Девочки, а вам что предложить?
— Джин с тоником, — невозмутимо заявила Далси.
— Мартин, налей ей кока-колы, — возразил Дик.
Девушка обиженно пожала плечами.
— Я уже взрослая!