Нет, ну а мне-то что делать?! Я же должен как-то на все эти смотрины реагировать?!
Наконец, второй старик, видимо насмотревшись на меня, отвел свой взгляд и, повернувшись к своему Старшему, энергично кивнул головой. Старший выпятил нижнюю губу и в задумчивости схватился за нее пальцами.
Я, нарушая установившуюся в шатре тишину, заржал!
Нет, не подумайте чего плохого, но эта задумчивая поза была настолько уморительна, что я не выдержал! А еще, при этом, моя буйная фантазия дорисовала вторую руку орка, уютно расположившую указательный палец в носу, и я просто не сдержался!
Орки с удивлением смотрели, как я ржал, покачиваясь при каждом новом приступе смеха. Наконец, минуты через две такого безудержного смеха, я начал успокаиваться и, через некоторое время, уже смог, попытавшись вложить в свой голос нотки раскаяния, более-менее разборчиво прохрипеть:
— Простите, смешинка в рот попала!
Старший шаман ничего не сказал, только выразительно приподнял левую бровь и укоризненно покачал головой, а потом и вовсе повернулся к отцу.
— Шутник! — вот же человек! Точнее, орк! Над ним сейчас несколько минут ржал какой-то сопливый мальчуган, а он все так же невозмутим и его речь спокойна. — Я хочу, чтобы завтра, до той пьянки, которую вы с Весельчаком называете пиром, ты и твой сын навестили меня. У меня есть к вам разговор.
И он требовательно посмотрел на отца. Тот согласно склонил голову.
— Как скажешь, Красный лист! — подтвердил он.
Старик, не знаю, может, от радости, хлопнул в ладоши, потом повернулся ко мне.
— Ну, что ж, Раст, — он, усмехаясь, смотрел на меня, — приятно было познакомиться! Должен сказать, что твое появление сегодня было очень своевременным, — он сделал паузу, я склонил голову, признавая, что похвалу я принимаю, — ну, а теперь, до завтра!
Дурак бы догадался, что меня просто выставляют из шатра, но… с другой стороны, делать мне здесь больше нечего, а чем интересным можно заняться, пока еще не стемнело, я уже придумал!
И нет, это была вовсе не верховая езда! Вспомнив об обещании Зерта, я содрогнулся, но потом подумал, что орк, наверняка, закрутится в заботах и просто забудет об этом.
Потом-то, конечно, вспомнит, но, дадут боги-заступники, к тому времени мы уже покинем стойбище, и мои тренировки не будут столь напряженными, потому как мы уже не будем гостями, и у меня появится куча всяких обязанностей, которые и будут мешать мне заниматься с тем упорством, как хочет Зерт.
Я вышел из шатра, сориентировался, в какую сторону двигаться, чтобы попасть в ту часть стойбища, где расположился наш отряд и уверенно зашагал туда. Как я и говорил отцу, уже был вечер, да, было светло, но по времени — вечер, а ели мы утром, поэтому мой желудок все чаще напоминал мне, что он уже давно простаивает без работы и надо бы его чем-нибудь загрузить.