Жан Расин и другие (Гинзбург) - страница 356

На первую страницу

Но подлинный ее сюжет гораздо шире, чем династический эпизод из древней истории, а смысл глубже, чем восстановление человеческой справедливости или единичный акт божественного возмездия. Ведь только из рода Давидова мог прийти Мессия, Спаситель; от того, прервется этот род или продолжится, зависят, следовательно, судьбы не только царства Иудейского, не только избранного народа, но всего рода людского. Этот грандиозный метафизический и метаисторический смысл не просто подразумевается известным зрителю; он прямо вводится в пьесу – и как бы мимоходом, в репликах персонажей и фразах хоровых песнопений, и настойчиво и властно – в сцене пророчества первосвященника Иодая, предрекающего и преступления царей, и нечестие народа, и разрушение храма, и Вавилонское пленение Израиля, и все это – лишь как ступень к вершине грядущего торжества, возвдвижению Нового Иерусалима – Церкви и явлению Спасителя:

Внемлите мне, земля с небесной твердью вместе.
Ты мнишь, Иаков, Бог уснул, простив нечестье?
Нет, он восстал! И вы, кто грешен, ждите мести.
Как золото могло стать низменным свинцом?
Первосвященник кем зарезан в храме сем?
Плачь, Иерусалим, о город злоковарный,
Пророков Божиих палач неблагодарный!
Создатель отказал тебе в любви былой,
И фимиам ему стал ненавистен твой.
Куда детей и жен в оковах гонят?
Царь городов земных повержен и снесен.
Священники в плену, во прахе царский трон.
Храм рухнул – Господом навек покинут он,
И кедр его столбов в огне пожара тонет.
О Иерусалим, печаль моя,
Кем ты лишен красы и ввергнут в униженье?
Где взять довольно слез, чтоб о твоем паденье
Ручьями лил их я?…
Но что это? В песках пустыни,
Не град Давидов ли из праха восстает,
Животворящая, нетленная святыня?
Ликуй, людской счастливый род!
К Сиону, ставшему еще прекрасней ныне,
Не только избранный народ —
Все племена земли стремятся в свой черед.
Встань, Иерусалим, с челом, горе воздетым,
И, славой вечною венчанный, посмотри,
Как распростерлись ниц перед тобой цари,
Как все, кто страждет в мире этом,
Привлечены к тебе твоим целящим светом.
Блаженны те, кому войти в Сион дано!
Да оросится с небосклона Иссохшее земное лоно,
И нам родит спасителя оно![98]

«Золото», обращающееся в «низменный свинец» в видении Иодая – это, увы, тот самый Иоас, последняя надежда дома Давидова, Израиля и всего человечества, невинный младенец, воспитанный Иодаем в праведной набожности, которому суждено, взойдя на престол, к концу жизни впасть в нечестие и убить первосвященника Захарию – сына Иодая.

Иодаю противостоит Гофолия, которая говорит о себе так:

Следующая страница