Новым архиепископом Парижским стал кардинал де Ноай. Он имел репутацию человека скорее благосклонного к янсенистам, и в Пор-Рояле весть о его назначении вызвала настоящее ликование. Расин немедля явился к нему с визитом и от имени тетушки передал архиепископу поздравления и радость его пор-рояльской паствы. Кардинал же, со своей стороны, заверил в своем уважении к матери-аббатисе и самых добрых чувствах ко всей обители. Но все эти восторги и надежды имели под собой не много оснований. Монсеньер де Ноай не был, в отличие от своего предшественника, крупной личностью. Ему не хватало и решительности, и искусности в церковно-политических и придворных делах. Он скорее компрометировал себя своим благорасположением к Пор-Роялю, чем умел приносить ощутимую пользу гонимым. Впрочем, Расин-то как раз добился желаемого в деле с духовником для монахинь. Рукописный журнал Пор-Рояля тех месяцев и переписка Расина с матерью Агнесой пестрят отчетами о визитах Расина в монастырь и к архиепископу, о новых поворотах интриги и новых маневрах, им предпринятых. Наконец, в марте 1696 года новый духовник назначен. Это главный викарий архиепископа, и лучшего и желать нельзя, ибо он пользуется доверием и монахинь, и кардинала.
Но Расин этим не ограничился. Он сообщал тетушке-аббатисе, что в той же его записке архиепископу, где он излагал резоны, по которым следовало назначить духовником Пор-Рояля требуемое лицо, он добавил, что «вовсе не предполагается подвергать опасности здоровье господина главного викария, обязывая его совершать частые поездки в Пор-Рояль; что будет достаточно, если он совершит одну сейчас, чтобы получше познакомиться с обителью; после чего он сможет, если пожелает, не ездить туда до ближайших выборов аббатисы, то есть примерно три года, – если можно надеяться, что эта бедная община, которая теперь, по правде говоря, превратилась в приют для престарелых, просуществует еще три года… Я вставил эти последние слова потому, что знал от надежного человека, будто кое-кто слышал, как господину Архиепископу говорили, что было бы очень жаль дать погибнуть обители, где некогда так хорошо воспитывали молодежь в духе христианства». Речь идет все о том же роковом запрете Пор-Роялю принимать новых послушниц и воспитанниц, без чего, естественно, община должна была угаснуть сама собой. Но этот запрет, несмотря на упорную борьбу, так никогда и не был отменен. Зато Расину удалось добиться победы в другом деле – в имущественной тяжбе Пор-Рояля-в-Полях с парижским Пор-Роялем, настоятельницей которого была племянница архиепископа Арле и который давно уже пришел в полный упадок, религиозный, нравственный и хозяйственный.