Это происходило в то время, когда над монастырем Пор-Рояль готова была разразиться гроза… Монахини непрестанно молились; а тогдашняя аббатиса уединилась от всех и день и ночь только воздевала руки к небу, лишившись всякой надежды на помощь от людей.
В то же самое время в Париже жил почтенный и благочестивый священник по имени господин де Ла Потри, который утверждал, что среди многих собранных им с превеликим усердием святых реликвий есть один из шипов тернового венца, что был надет на Господа нашего. Многие монастыри возымели святое любопытство поглядеть на эту реликвию. Монахини Пор-Рояля тоже попросили разрешения ее увидеть, и она была принесена к ним 24 марта 1656 года, что пришлось в тот год на пятницу третьей недели поста…
Получив святое терние, монахини устроили для него небольшой алтарь на хорах, против решетки; и общине было наказано собраться после вечерни и пройти в благоговейной процессии мимо этого алтаря… Когда юная Перье поравнялась с алтарем, воспитательница пансионерок, стоявшая у решетки и наблюдавшая шествие этого маленького народца, увидела, как она обезображена, и почувствовала такой ужас и сострадание, что сказала: "Препоручите себя Господу, дочь моя, и коснитесь больным глазом святого терния". Девочка так и сделала и говорила потом, будто и нисколько не сомневалась, что святое терние ее исцелит, по слову наставницы.
После церемонии пансионерки разошлись по своим комнатам. Как только она оказалась у себя, то сказала своей подруге: «Сестра моя, я больше не больна, святое терние меня исцелило». И вправду, подруга, осмотрев ее внимательно, убедилась, что ее левый глаз так же здоров, как и другой, и нет ни опухоли, ни гноя, ни даже шрама. Легко вообразить, какое волнение вызвало бы столь необычайное происшествие в любом другом монастыре, кроме Пор-Рояля, и как поспешили бы оповестить о нем всю общину. Однако же, поскольку то был час молчания и поскольку в пост молчание соблюдается строже, чем в другое время, и к тому же все в монастыре были более сосредоточенны, чем обычно, эти две юные девицы остались у себя в комнате и легли спать, не сказав никому ни слова.
На следующее утро монахиня, приставленная к пансионеркам, пришла, чтобы причесать маленькую Перье; опасаясь причинить ей боль, она как всегда старалась поменьше прикасаться к ее голове с левой стороны; но девочка сказала: "Сестра моя, святое терние меня исцелило. – Как, сестра моя, вы исцелились? – Взгляните и увидите", – отвечала девочка. И в самом деле, взглянув, монахиня увидела, что больная совершенно исцелилась. Она тотчас же уведомила об этом мать аббатису. Та пришла и возблагодарила господа за столь чудесное проявление его могущества; но рассудила за благо не разглашать эту весть за пределами аббатства, будучи убеждена, что при тогдашнем дурном расположении умов против монастыря не следовало давать каких-либо поводов для разговоров о нем в миру. И такое молчание царило в этой обители, что и по прошествии шести дней после чуда еще были сестры, которые о нем не слыхали».