Разведчики внешних планет. Путешествие «Пионеров» и «Вояджеров» от Земли до Нептуна и далее (Лисов) - страница 160
В ходе пролета УФ-спектрометр UVS вел съемку полярных сияний на Уране, отследил погружение γ Пегаса в его атмосферу и выполнил сканирование лимба планеты. ИК-аппаратура IRIS изучала тепловой баланс и состав атмосферы, а фотополяриметр PPS, помимо затмений, измерял показатель поглощения Ураном солнечной энергии.
25 января аппарат уходил от планеты, имея приблизительно одинаковую с нею угловую скорость и ориентируясь на Фомальгаут и Ахернар. Измерения параметров плазмы и частиц вели приборы PLS и LECP, а УФ-спектрометр регистрировал погружение звезды ν Близнецов в атмосферу планеты. Кроме того, в 12:37 камера ISS повторила мозаику колец с расстояния 1 040 000 км.
26 января, через 42 часа после Урана, началась фаза отлета, реализуемая бортовой программой B771. Вплоть до 3 февраля аппарат передавал записанную информацию, параллельно снимая при неблагоприятной фазе планету и ее кольца. 2 февраля было повторно измерено тепловое излучение Урана. Малый научный маневр 5 февраля и калибровка магнитометра 21 февраля были выполнены в рамках следующей программы B772.
Послепролетные наблюдения завершились 25 февраля. В этот день в два дублированных командных компьютера CCS была загружена программа B801 – первая на пути к Нептуну.
«До туманных топей Оберона». Планета, ее спутники и кольца
Подводя предварительный итог проведенной работы, 27 января бессменный научный руководитель проекта Эдвард Стоун заметил, что система Урана просто полностью отличается от всего, что видели раньше. Что же нашел «Вояджер-2»? Что удалось увидеть сразу и что открылось ученым лишь после тщательной обработки?[88]
25 января в Лаборатории реактивного движения принимали записанные «Вояджером» фотографии спутников Урана, а 26 января они были представлены общественности. Гвоздем программы, конечно, оказались снимки Миранды с расстояния всего 31 000 км и с разрешением 600 м: ученые еще не встречали тело со столь сложным рельефом в Солнечной системе! Планетолог Лоренс Содерблом охарактеризовал его как фантастический гибрид геологических деталей разных миров – долины и русла Марса, разломы Меркурия, покрытые желобами равнины Ганимеда, уступы шириной по 20 км и три невиданных прежде свежих «овоида» длиной до 300 км, местами расчерченных «в линеечку», – по меньшей мере десять типов рельефа сошлись на небесном теле каких-то 500 км в диаметре…
Экзотическая картина требовала нестандартных объяснений: быть может, в процессе дифференциации Миранда неоднократно сталкивалась с другими телами и вновь собиралась из обломков, и то, что в итоге застыло и оказалось перед нами, включает внутренние части первоначального спутника. Заметный наклон плоскости орбиты Миранды к экватору планеты (4°) мог остаться свидетельством таких столкновений. Низкая температура поверхности (86 К в подсолнечной точке) исключала возможность современного вулканизма, но приливное трение могло сыграть свою роль в истории Миранды.