— Даже мусор вывезли. Ни у одного дома ни единого мешка. Опоздали мы, Володя.
— Вижу, что опоздали. Тот, кому надо, прибрался тут. Чтобы нам следов не оставлять. Он же знал, что вернёмся, что лейтенант ни при чём.
— Может быть, и ни при чём, но пулю всё равно искать надо. Под ноги смотри. Оправдать его будет ой как сложно. Да и Огурцов руку приложит, чтобы убийцу наказать. Ему же сам факт возмездия будет важен. А кто виноват, а кто нет… Сам понимаешь… Накосячил я, Вова.
— Юра, скоро солнце сядет, тогда мы с тобой точно ничего не найдём. Пуля врезаться куда-то должна. Перестань самоедством заниматься и включай внимание.
Минут через сорок тщательнейшего осмотра, они нашли круглую дырку в деревянном заборе. То есть отверстие, которое пуле вполне могло соответствовать.
Одно было плохо — самой пули там не было. Выковырял её кто-то.
Зато они отверстие поскоблили, стружку в пакетик упаковали, и с этим нехитрым трофеем отправились домой. То есть на работу.
Прокурор ждал их в бюро.
Доложили о результате.
— Семёныч, у тебя согревательное есть? Нервы расшатались, — спросил прокурор Виктор Андреевич.
— Этого добра у нас хватает. Юра, тебе тоже налить? — обратился Семёныч к майору.
Пили спирт из мерных стаканчиков, закусывали просто хлебом.
Вера Петровна с момента рождения сына в бюро не приходила, а посему бутерброды отсутствовали. Самим же зайти в магазин и купить нормальное съестное на ум не пришло.
Иногда посылали санитаров за пирожками, но не сегодня.
Володя тоже хлебнул миллилитров тридцать. И то только потому, что голова дала о себе знать ощущениями не из приятных. Но спирт головную боль снял.
Все дальнейшие следственные мероприятия было решено перенести на следующий день. Как и выдачу трупа.
Володя с Семёнычем ещё раз его осмотрели, ещё раз исследовали одежду. Но признав, что утро вечера мудренее, отправились по домам.
***
Оксана почувствовала запах спиртного сразу.
Не сказала ни слова. Накормила ужином.
И хотя не было произнесено ничего, напряжение он заметил.
Мальчишки спали, мирно посапывая. Один в отдельной своей комнате, другой в родительской спальне.
Бабушка вышла в кухню, поздоровалась, пожелала Володе спокойной ночи, и засела смотреть сериал у себя.
Он заговорил первым.
— Ксюш, ты расстроена? — взял её за руку.
— Нет, Вова.
— А если честно?
— Я не хочу ссор. Мы с тобой ни разу не ссорились за всё то время, что живём вместе.
— Мы не поссоримся, но я хочу знать, что тебя волнует. Надо обговорить, не терпеть, не высказывать возмущение, не ругаться, а самое главное — не сомневаться во мне. Что тебя беспокоит? Скажи. Не таи в себе. Просто так твоё беспокойство не пройдёт, оно будет расти, пухнуть как на дрожжах, и когда переполнит твоё сознание, ты перестанешь себя контролировать. Вот тогда точно будет ссора.