Пэт обвела взглядом персонал и пациентов небольшого отделения:
– Половина из них наверняка иностранцы.
– Может, и так, дорогая, – рассмеялась Эвелин. – Но они все очень славные, добрые люди. Я теперь чувствую себя гораздо бодрее. Сегодня после обеда сумела сама дойти до ванной.
– Но ты ведь не Хильда, да?
– Нет, дорогая. Меня зовут Хильдегарда. Просто многим, я думаю, трудно произносить это имя.
– Хильдегарда? Никогда не знала. Как так получилось? – Пэт сняла с себя тяжелый плащ и принялась обмахиваться журналом «Леди», который она взяла с тумбочки Эвелин.
– Хильдегардой звали мою бабушку. Она была наполовину полька, помнишь? В нашей семье это традиционное женское имя. Бабушку я очень любила, но ее имя мне никогда не нравилось. И маме тоже. Поэтому меня всегда называли Эвелин.
А также Эви или Ева. Но тебе об этом знать незачем.
– Ну и ладно, – раздраженно отмахнулась Пэт. – Надеюсь, дурацких ошибок они больше допускать не будут. Как твое самочувствие? Я принесла тебе песочное печенье. Не домашнее, правда. Утро у меня выдалось суматошное, времени совсем не было, вот я по пути сюда и заскочила в «Уэйтроуз». Надеюсь, тебе понравится.
– Спасибо, дорогая. Ты очень любезна, – поблагодарила Эвелин, а сама подумала, что лучше бы племянница принесла ей цветы. Например, фрезии с резким лимонным ароматом или весенние бутоны, которые вот-вот распустятся. Что-нибудь растущее и свежее, напоминающее ей, что за стенами этого удушающего отделения больницы, где не выветриваются запахи дезинфицирующих средств и талька, гудят тихие голоса, иногда жужжит сигнал, призывающий медсестер и врачей, и скрежещут пододвигаемые посетителями стулья, кипит жизнь.
Пэт поставила банку с печеньем на тумбочку и заерзала на стуле:
– На самом деле я пришла поговорить с тобой о том, как быть дальше, когда доктора скажут, что ты вполне поправилась и тебя можно выписывать. По их мнению, ты уже совсем скоро сможешь покинуть больницу.
– Разумеется, я поеду домой. Дома так хорошо, дорогая. А здесь есть очень больные люди. И мне не хочется постоянно находиться в окружении стариков. Дома, в привычной обстановке, мне будет гораздо лучше. Я бы немного гуляла в саду. И поправилась бы скорее.
– Мы с Хамфри не уверены, тетя. Ты уже не в первый раз падаешь, а Кингсли, на наш взгляд, не самое подходящее место проживания для одиноких людей твоего возраста.
Пэт лучезарно улыбнулась тете, насколько ей это удалось:
– Мы оба считаем, что тебе будет гораздо комфортнее в доме престарелых. Есть ведь очень приличные пансионаты. И там ты никогда не будешь одна.