– Абсолютно уверена, инспектор. Как будто это было вчера.
– Вы хотите сказать, что по несчастной случайности застрелили его из охотничьего ружья?
– Вовсе нет! Это было умышленное убийство. Я очень хорошо стреляю.
– Тогда расскажите, как это произошло, – улыбка сошла с его лица, оно стало серьезным. Пэт хмурилась, чертыхаясь себе под нос.
– Он это заслужил. Что бы про него ни думали, он не был благородным человеком. На нем лежит ответственность за гибель многих невинных людей, в том числе моего мужа. За это я его и убила.
Охнув, Пэт прикрывает ладонью рот, затем восклицает:
– Ну это уж слишком! Она – старая женщина, ей далеко за девяносто. Она сама не понимает, что несет.
Но инспектор Уильямс снова жестом предостерегает ее.
– И вы помните, когда это случилось?
– Точную дату не назову. Давно это было.
– А где произошло убийство?
– В Кингсли, – Эвелин слышит, как Пэт снова с шумом втягивает в себя воздух. – Тело я оставила в лесу на территории Кингсли, но теперь вы вряд ли его найдете. С тех пор много воды утекло.
Инспектор откидывается на спинку стула, достает из портфеля папку и предъявляет Эвелин фотографии со свитером и брюками, которые показывал ей раньше.
– Мэм, пятна крови, что мы обнаружили на этой одежде, имеют отношение к убийству полковника Робинсона? Эти вещи были найдены в чемоданах, что лежали у вас дома.
Он показывает на пятна, обведенные в круги на фотографиях:
– Это кровь Стивена Робинсона?
– Что вы, вовсе нет! – смеется Эвелин. – Это не его кровь. Это кровь другого человека, сохранившаяся с далеких времен. В этот раз я действовала куда более осторожно.
– В этот раз?!
– Во второй раз. Когда мне пришлось разбираться с этим гадким полковником.
Пэт, она слышит, ворчит у нее за спиной.
– А раньше?
– О, тогда я не собиралась никого убивать. Просто так получилось.
Инспектор Уильямс сурово смотрит на нее:
– Ясно. То есть вы утверждаете, что вам не раз приходилось убивать? Я правильно понимаю, что вы совершили два убийства?
– Да, всего два. Я была обучена убивать. Как и все остальные.
– Ну все, довольно, – Пэт встает со стула. – Я больше не желаю слушать эту галиматью. Она окончательно спятила. Вы же понимаете, что это бред чистейшей воды?
– Это истинная правда, дорогая. Правда и только правда, ничего, кроме правды, – Эвелин смеется, вспоминая все судебные драмы, что она видела в фильмах по телевизору за свою долгую жизнь.
А потом Мэри открывает дверь и втаскивает за собой в комнату тележку с чаем. Катя ее по ковру, она сообщает:
– Пирожки с изюмом и миндалем кончились, но я нашла для вас песочное печенье.