* * *
Как Эвелин и надеялась, Лимингтон встретил ее безлюдными улицами. Машину она оставила на почти пустой автостоянке. Можно было бы поехать в Саутгемптон и затеряться в потоке автомобилей, на которых народ возвращался из Европы после выходных, но Эвелин остановила свой выбор на Лимингтоне, потому что это был скромный, неприметный городок. Теперь она шла по улице неторопливым шагом, обычная женщина средних лет, совершающая на досуге послеобеденный моцион.
Вскоре она увидела то, что искала: встроенный в стену здания банкомат чуть в стороне от центральной улицы. В воскресенье после полудня здесь было тихо, туристов раз-два и обчелся, в пабах почти никого. Казалось, город вымер. Не снимая перчаток, Эвелин вставила в банкомат платежную карту Робинсона. Лишь бы получилось, молилась она. Эвелин произвольно набрала четыре цифры, затем еще четыре, в третий раз повторила попытку и с облегчением вздохнула: карта не выскочила. Банкомат ее проглотил. Насколько ей было известно (что бы Эвелин ни говорила Робинсону, рубрики, посвященные финансовым и денежным вопросам, в газетах она читала), на его счете теперь должна отразиться информация о попытке выполнения операции, а значит, банк в конечном итоге придет к выводу, что карта была похищена. У любого, кто станет его искать, сразу возникнет резонный вопрос: где он ее потерял – в Лондоне или Лимингтоне?
Эвелин осмотрелась по сторонам. По-прежнему почти никого. Солнце вот-вот опустится за море. Сейчас приятно было бы спуститься к воде и полюбоваться закатом, но Эвелин понимала, что надо возвращаться домой. Кстати, там ее ждала вкусная запеканка, оставшаяся с обеда.
6 февраля 1986 г.
Лисье кафе
Два дня спустя она заставила себя пойти в рощу, посмотреть, что с ним сталось. Он лежал там, где она его оставила, и выглядел так же, как в тот час, когда она тащила его тело через заросли молодых деревьев и кустарников. Как теперь его величать: он? останки? Нет, теперь это уже явно не «он». Листьев на труп нападало больше, но плечи и голова были видны. Жидкие волосы прилипли к потемневшему от крови скальпу; кожа еще больше посерела. Надев плотные садовые перчатки, Эвелин полностью забросала труп листвой и ветками.
В тот день, когда она с ним расправилась, было холодно, но в последующие два дня погода стояла теплая и влажная. Если и дальше будет тепло, звери, как всегда, скоро сбегутся на запах падали. Они не привередливы: пища есть пища, хотя барсука, помнится, ели долго.
– А лисы не любят барсуков, – объяснил Нил, когда она указала на шкурку с черно-кремовыми полосами, все еще видневшуюся под живой изгородью по краю пастбища. – Уж больно они вонючие.