Мари встала, отодвинула табурет, прислонилась к батарее, словно хотела согреться или быть свободней в движениях. Я попытался уловить выражение ее лица, но против света было плохо видно.
Я ответила, что я здесь. Повторила, что счастлива с ним.
Спросила: разве я не дала Жану совершенно ясный ответ? Разве оставила хотя бы щелку для сомнения, он не настаивал, продолжал обжаривать помидоры, словно нашего разговора и не было. Словно эта глава и не начиналась. Вскоре ужин был готов, давайте за стол, сказал он просто, казалось, его поведение никак не изменилось после того, что произошло, он совершенно спокойно уселся, ты же его знаешь, сказала Мари, уверена, ты можешь себе представить, у него тысяча недостатков, но вот класс у него не отнимешь.
Какое-то время я вспоминала Жана. Спрашивала себя, живет ли он все еще в Париже. Работает ли по-прежнему корректором в том издательстве, куда мы когда-то оба мечтали попасть. Жалела, что ни о чем его не спросила. А потом, вот ведь как странно устроена жизнь, улыбнулась Мари. Однажды я покупаю перевод книжки, которую хотела перевести сама, маленькой книжки одного писателя с Сардинии, Луки Сау, единственный его роман страниц на сто, настоящее чудо, я его раз десять предлагала разным издателям, и все впустую. Открываю книгу. И вижу, что перевел его Жан. Для маленького издательства, про которое я никогда не слышала, “Форе обскюр”, сумрачный лес, явная отсылка к первым стихам “Ада” Данте: Nel mezzo del cammin di nostra vita / Mi ritrovai per una selva oscura[10].
Вернувшись домой, я поискала в интернете. Выяснила, что маленькое издательство находится в Сете, совсем близко отсюда. Что его основатель и единственный сотрудник – Жан. Словно он для этого его и создал: чтобы напечатать эту никому не нужную книжечку. Сперва перевести – он обожал итальянский, но прежде не осмеливался заняться переводом. А потом напечатать, раз никто другой не желает.
Она оторвалась от батареи. Выпрямилась, пошла в гостиную к книжным полкам. Вернулась с желтым томиком. Золотисто-желтым. В точности тем самым желтым, какой я сколько уже месяцев ищу для своих полотен, – была моя первая мысль. Я прочитал: Лука Сау. “Мимолетная жизнь”. Перелистнул страницы. Почувствовал, как чутко гнется бумага под пальцами. Хорошая бумага, толстая, плотная. Протянул книгу Мари. Снова поставил кофе на плиту.
Ты ему сказала, что она тебе попалась?
Она помотала головой.
Она не могла мне не попасться. И он это прекрасно знал. Рано или поздно я бы ее увидела. Не так уж много читателей у Сау.