Наверное, я что-то ответил, хотя возможно, просто повторил имена – ее и ее отца. Майя Фритц, дочь Рикардо Лаверде, продолжала:
– Знаете, я живу далеко и не могу приехать в Боготу, это долго объяснять. Вот почему я прошу о двойном одолжении: я хочу пригласить вас провести день у меня дома. Я хочу попросить, чтобы вы рассказали о моем отце все, что знаете. Да, это большая услуга, но у нас уже тепло, а готовят здесь очень вкусно, обещаю, вы не пожалеете. Так что решайте, сеньор Яммара. Если у вас есть карандаш и бумага, я объясню, как добраться.
III. Взгляд тех, кого нет
На следующее утро в семь часов, позавтракав только кофе, я ехал по 80-й улице к западной оконечности города. Утро выдалось холодным и пасмурным, движение было уже интенсивным, даже агрессивным; тем не менее мне не потребовалось много времени, чтобы добраться до окраины, где городской пейзаж меняется и легкие сразу же чувствуют, что воздух становится чище. С годами здесь все изменилось: широкие, только что покрытые асфальтом дороги красовались сверкающей белой разметкой, зебрами переходов, прерывистыми линиями между полосами. Множество раз в детстве я проделывал похожие путешествия пешком, поднимался в горы, окружающие город, а затем совершал крутой спуск и за три часа преодолевал наши 2600 холодных и дождливых метров до долины реки Магдалены, где некоторые места находятся ниже уровня моря, а кое в каких несчастных районах температура достигает сорока градусов Цельсия.
Так было и с Ла-Дорадой, городком на полпути между Боготой и Медельином, где все обычно останавливаются, чтобы перекусить, встретиться с кем-либо, а иногда даже понежиться на солнце.
Неподалеку от Ла-Дорады, в местечке, которое по описанию отличалось от городка с его пешеходной суетой и напряженным движением, и жила Майя Фритц. Я провел четыре часа в дороге, но вместо того, чтобы размышлять о ней и обстоятельствах, которые нас связали, думал об Ауре или, лучше сказать, о том, что произошло прошлым вечером.
Когда Майя Фритц продиктовала, как до нее добраться, а я набросал плохонькую карту (с обратной стороны листка были пометки к одному из моих ближайших занятий: мы собирались обсудить право Антигоны нарушить закон и похоронить брата), мы с Аурой самым мирным образом занимались вечерними домашними делами: готовили вдвоем ужин, пока Летисия смотрела кино, рассказывали друг другу, как прошел день, смеялись, толкаясь на тесной кухне. Летисии очень нравился фильм про Питера Пэна, а еще «Книга джунглей» и пара выпусков «Маппет-шоу»[28], которые Аура купила, не столько чтобы доставить удовольствие дочке, сколько из собственных ностальгических чувств: когда-то ей очень нравился граф фон Знак, и она испытывала легкое презрение к свинке Мисс Пигги. Хотя нет, в тот вечер по телевизору в нашей комнате шло не «Маппет-шоу», а фильм про Питера Пэна, да, точно; Питер Пэн – «эта история случилась раньше и повторится вновь», – произнес неизвестный мне рассказчик, – когда Аура в красном матерчатом фартуке со старомодным изображением Санта-Клауса сказала, не глядя мне в глаза: