– Слишком много вопросов. Это та же лошадь, Елена Фритц, только едет быстрее, и ты не промокнешь в дождь. Пойдем покатаемся.
Это оказался «Ниссан Патруль» 1968 года, и официально он был не белого, а – внимание – цвета слоновой кости. Но это заинтересовало Элейн меньше, чем его задние двери и такой просторный салон, что на пол можно было положить матрас. В джипе были раскладывающиеся сиденья с бежевой обивкой, на которых спокойно мог поместиться ребенок. Переднее сиденье напоминало большой диван, туда и уселась Элейн, рассматривая торчащий из пола длинный тонкий рычаг переключения передач, его черную ручку с тремя помеченными скоростями, панель приборов; подумала: да, она действительно не белая, а цвета слоновой кости, изучила черный руль, который теперь крутил Рикардо, и ухватилась за ручку над бардачком.
Ниссан миновал улицы Ла-Дорады и выехал на шоссе. Рикардо свернул в сторону Медельина.
– Дела у меня идут хорошо, – сказал он тогда.
Джип оставил позади огни городка и растаял в черной ночи. В свете его фар возникали и исчезали раскидистые деревья на обочинах, испуганная собака со светящимися глазами, грязная лужа, которая разлетелась под колесами. Ночь была влажной, Рикардо открыл окна, и в машину ворвался поток теплого воздуха.
– Дела идут хорошо, – повторил он.
Элейн видела во мраке его профиль и напряженное лицо: Рикардо пытался одновременно смотреть на нее и на дорогу, полную сюрпризов (могли встретиться пьяные велосипедисты, звери или ямы, похожие на кратеры небольших вулканов).
– Дела у меня идут хорошо, – сказал он в третий раз. И как раз когда Элейн подумала: «Он пытается мне что-то сказать», когда вдруг испугалась этой догадки, будто свалившейся на нее из ночной тьмы, когда уже собиралась сменить тему из-за головокружительного страха, – Рикардо произнес тоном, который не оставлял места для сомнений:
– Я хочу ребенка.
– Ты сумасшедший, – сказала Элейн.
– Почему?
Элейн всплеснула руками:
– Потому что на ребенка нужны деньги. Потому что я волонтер Корпуса мира, и зарплаты нам едва хватает на жизнь. Потому что сначала мне нужно закончить с волонтерством.
Волонтерство: ей с трудом далось это слово, как поездка по очень извилистой дороге, и показалось, что она неправильно его произнесла.
– Мне нравится, – сказала она, – мне нравится то, что я делаю.
– Ты сможешь вернуться, – ответил Рикардо. – Потом.
– А где мы будем жить? В нашем доме нет места для ребенка.
– Ну так найдем другой.
– Не на эту зарплату, – возразила Элейн, и в ее голосе звучало раздражение. Она говорила с Рикардо как с упрямым ребенком. – Я не знаю, в каком мире ты живешь, дорогой, но это не импровизация.