Ну же, хорош ломаться как девка, третий раз я упрашивать не стану, решай.
Скалозуб с горечью подумал о том, что до своего злосчастного заключения не раздумывая принял бы подобное предложение, поставив личную выгоду выше общественных интересов. Да, возможно, потом немного помучался бы, но быстро нашёл себе оправдания и постарался как можно реже вспоминать сей неловкий момент. Но теперь…
Теперь он был в неоплатном долгу перед двумя стариками, Фомлином, юным Кларком и Бойлом. А это что-то да значило.
— Быстро же вознёсся ты в сердцах своих! — Скалозуб отчётливо понимал, что не стоит произносить такие слова, да ещё столь осуждающим тоном, но сдержаться не мог. — Ещё неделю назад ты плевался и кривился от одного упоминания взятки, а как только отсыпать предложили тебе, продался с потрохами мгновенно! И теперь предлагаешь сделать то же самое мне?! Праотец свидетель, я дал слово помогать собратьям до самого конца, и я своё слово сдержу. Сдержу данное обещание! Кризис, хуизис, всё едино! Нужно оставаться гномом, гномом, а не скотом, волнующимся исключительно о собственном благополучии и срать хотевшего на всех остальных!
Уже забыл, как ты ныл, просил купить ту партию гнилятины, пришедшую в негодность из-за твоей жадности? Продай её Фомлину на месяц раньше и гномам не пришлось бы изгаляться, варя помои из гнилокартошки! Да, ГНИЛОкартошки, в народе её прозвали именно так.
Послушай ты меня сразу и дай откаты кому следует, следующая партия пришла бы ещё полтора месяца назад!
Оставь хоть малую часть провизии для черни и, возможно, нам удалось бы предотвратить грядущее кровопролитие…
Но нет. Нет. Главное — собственная выгода здесь и сейчас, а там хоть Проявленный всех сожри!
Рыжеруб буквально застыл, шокированный искренним ответом до того всегда льстивого и заискивающего с ним Скалозуба. С каждым словом его лицо всё более багровело, пока практически не слилось цветом с окаймлявшей её бородой. Услышав повышенные тона, в кабинет сунулся громила, карауливший дверь. Вопросительно глянув на хозяина, охранник-мыслитель потянулся за увесистой дубинкой на поясе.
— Ты пожалеешь об этом Чоппи, — едва слышно прошипел Рыжеруб. — Ещё как пожалеешь.
С искажённым злобой лицом он вцепился в подлокотники массивного кресла так, что побелели костяшки. Шёпот резко перешёл в крики:
— Срать я хотел на тебя, на чернь и все, как ты говоришь, договорённости! Дело есть дело, тут каждый сам за себя. Не хочешь играть по правилам сильных мира сего, так вали на хрен в свой сраный Квартал! Там и читай морали таким же шибко праведным придуркам как ты!