Читая ваши письма, я все время испытываю искушение приехать, прилететь, поговорить за чашкой чая, попариться в вашей баньке, грустных - приободрить, с веселыми - посмеяться. МЫ, оптимисты, исповедуем одно - не хлебом единым жив человек. И прекрасную возможность в этом убедиться дает мне еще одно новое увлечение. Помните, я рассказывала о танцах и какую силу, заряд дают они мне и семидесятилетним… Теперь я пою! Не улыбайтесь, я пою в хоре русской песни.
Прожив уже свои пятьдесят дробь пять, я была уверена, что испытала все - и любила, и страдала, и рожала, и защищала диссертацию, и творила. Однако то, что я испытываю сейчас, ни на что прежнее не похоже. Это восторг, наслаждение, когда твой голос вплетается в общий хор голосов и возвращается к тебе новый, могучий. Просто чудо какое-то. К чему я вам о хоре рассказываю? А вот к чему - независимо от всяких там политических и экономических событий, до перестройки и во время нее, до подорожания и после наши женщины ходят на занятия хора. Некоторые уже по тридцать лет. Раньше бы и я пожала плечами в недоумении. Теперь же после каждой репетиции я ощущаю радость, будто кто душу новую вдохнул, сил прибавилось.
Я, конечно, задумываюсь над тем, трудно ли этим женщинам живется, когда после работы с тяжелыми сумками, отстояв в очереди, они приходят на репетицию? Кто-то их посчитает просто ненормальными. Ничего подобного - они и есть счастливые люди. Потому что нашли свое удовольствие, которое, ну как ни крути, как ни верти, от их зарплаты не зависит и вообще нематериально. Получается - «одному и жемчуг мелок, а другому и в рубище хорошо». Найди свое и будешь причастен к армии счастливых людей. Это ведь творчество души. А когда творишь что-то руками или головой, или голосом, то испытываешь потрясающее наслаждение от этого творчества. Даже о еде и домашних заботах забываешь.
На 60-летие нашего хора как-то приезжали к нам «коллеги» из Магнитогорска. Пели уральские песни, праздновали наш юбилей. И опять я подивилась великой силе русского народа. И представьте, некогда нам было обсуждать, как там у них со снабжением, есть ли мясо и сколько дают на талон. Мы пели и плясали.
Может, из какого-то особого материала эти люди сделаны, или питаются и одеваются они в спецраспределителях? Отнюдь, обычные люди, которых миллионы и о которых давно забыло всякое правительство. Ему тоже недосуг, там другие игры да пляски. А народ, который еще и не жил ни разу так, как сам хотел, он в любой ситуации старается сохранить достоинство, приноравливается к трудностям, создает свою нишу. Думается, что всякие посулы насчет богатой жизни в новых рыночных отношениях тоже всерьез принимать не стоит.