- Выгоняют даже из помещения. Мы не нужны, делит новая власть наше здание. Я бы не стала так держаться за стол, если бы не телефон. Дома-то его нет, а без него какая работа? Что делать, ума не приложу.
Да и то сказать, условия для работы суровые - район огромный, машины нет, все на трамваях, автобусах, попутках ездим. Но Ирина Александровна не жалуется на судьбу.
- А в доме-то когда управиться успеваете?
- Встаю полшестого. Кормлю и собираю на работу мужа. Он у меня в литейном работает, труд тяжелый, надо и с собой еду дать. Потом детей бужу, одежда уже готова, завтрак тоже. Накормила, в школу проводила, бегу в магазин. Мы имеем право по талонам отовариваться только в магазинах нашего микрорайона - это изобретение исполкома. В очереди постояла, что-то достала, кинула в холодильник, записку дочке написала и - на работу. Набегаюсь, к вечеру еле ноги волочу домой, А часто даже не домой. А к родителям - старенькие они у нас, им помощь нужна, очень жалко их. Думаю: ну, дома-то дети, а здесь и вовсе старики немощные и сворачиваю к ним. За семью я спокойна, там Настя… Только уж очень самостоятельной стала, с отцом не ладит. Умом понимаю - девочка растет, а сердцем не могу принять эти перемены в ней.
МУЖ. Саша - рабочий человек, и без работы его представить невозможно. На заводе его знают хорошо, уважают, и деньги он получал большие - в основном по две смены работал, себя не жалел. Но теперь его деньги уже не деньги, все подорожало, и хоть три смены подряд вкалывай, ничего не изменишь. В молодости он и подумать не мог, что станет отцом такого большого семейства, но сейчас доволен - очень любит своих детей и от их ласк и проказ просто млеет.
Но, как про Настю заговорили, занервничал, разгорячился:
- Не понимаю, почему я должен терпеть, а не она? Сказал - не ходи, значит не ходи. Не знаю я эту вашу психологию и знать не хочу - вот сделаю новую дверь, на нее два замка повешу, пусть попробует у меня убежать…
- Собственник, а не отец, - говорю я. - А сам не такой был в ее возрасте, не мучал родителей? Или забыл? Вот и надо чуть изменить свою мужскую прямолинейность, потерпеть, попытаться понять, а то дом ей опостылеет, убежит.
Саша упрямо молчит, дуется, а потом беспомощно так признается: «Боюсь я за нее, боюсь!»
ДАЧА. Дачи бывают не только в высокопоставленных кругах. В Волгограде почти у всех есть дачи. О дачах, семенах, участках, урожае разговор в транспорте, в столовых, в магазинах. Дачи - это и необходимость, и отдохновение одновременно. У моих знакомых тоже есть дача. И плоды их труда я стала ощущать сразу, как впервые приехала в Волгоград. Моя Ирина Александровна приносила то баночку с помидорами, то варенье, то яблоки.