Олеся уставилась на него черными глазами, словно только сейчас разглядела.
— А вы знаете, Олег Константинович, я вам благодарна. Когда состоялась та встреча в Останкино, я подумала… Я почувствовала опасность. От них обоих исходила опасность. Вряд ли я смогу объяснить… Да вы, я вижу, и не удивлены.
Олег невольно ждал, когда Олеся начнет есть. Его забавляла ее прожорливость. Она достала хлеб, намазала сливочным маслом, сверху положила смородиновое варенье.
— Хотите? — она протянула бутерброд, но он покачал головой, сдерживая улыбку.
Олеся начала есть бутерброд, ловко слизывая то и дело стекающее с бутерброда по пальцам варенье.
— И все-таки вы попробуйте сформулировать, — попросил он. — Как он подошел, как Майкл его представил? О чем они говорили?
— Это напоминает допрос, — Олеся начала намазывать маслом следующий кусок хлеба. — Я спешила на запись интервью для моего нового фильма. И в принципе уже все сказала Майклу насчет Петрова. Что еще муссировать? А он — погоди да погоди. Заказал мне пирожные… Короче, смотрю, идет странный субъект. Шарфом замотался до глаз. И прямо к нам. Майкл обрадовался и представил мне его как своего давнего приятеля и коллегу. Тот снял шарф, но ситуация не улучшилась. В том смысле, что у «коллеги» оказались усы, похоже, накладные, и темные очки-хамелеоны, закрывавшие глаза.
— Неужели вас это не насторожило? — вспыхнул Олег. — Почему вы мне не позвонили тогда же, после встречи? Когда она состоялась?
— На следующий день после нашего с вами телефонного разговора, утром. Да, утром.
Он впервые видел Олесю растерянной.
— Так вот он говорил на русском, с акцентом. Мне кажется, он не хотел привлекать внимание своим английским языком тех, кто сидел за соседними столиками.
— Как он представился? Имя он какое-то называл?
— Джордан, кажется.
Ермилов почувствовал, что протрезвел окончательно до звона, до пустоты в голове, в которую стопудовыми булыжниками укладывались слова Олеси о незнакомце, ни с того ни с сего пришедшем на их с Майклом встречу.
«Почему они не почувствовали, что ее не удастся завербовать? — размышлял он, глядя на то, как она расправляется со вторым бутербродом. — На чем бы они ее подловили? Чем бы шантажировали? На предательство она однозначно не пошла бы. Задурить ее тоже непросто. Она девица продвинутая. Единственное слабое звено — профессиональный азарт. Сделать эксклюзивный материал, ради этого она на многое согласится, и заработок опять же. Вот только в обмен на что? Контакт с фээсбэшником? Та же уловка, на которую мы теперь пытаемся их поймать с тандемом Гаврилов — Карпушкина. Но это подставные лица. А тандем Меркулова — Ермилов — это реальность. И большая опасность для Меркуловой. Возможно, у нее есть контакты в спецслужбах или в Минобороны помимо меня, о которых я не знаю. Если я завтра выложу все это Плотникову, ее возьмут в плотную разработку».