.
Единодушной поддержки эстонского общества не было, как не было и технической готовности армии Эстонии вести современную войну. Силы были несравнимы, союзников не было, на помощь Латвии и Финляндии в Таллине не рассчитывали. Правительство республики решило пойти на уступки[6692]. В результате 28 сентября был подписан советско-эстонский договор о взаимопомощи и торговле. Обе стороны обязывались оказывать друг другу помощь (Ст. 1), СССР брал на себя обязательство снабжать эстонскую армию на льготных условиях (Ст. 2), Эстония предоставляла Советскому Союзу право организовать военно-морские, авиационные базы и силы для их обеспечения и охраны на островах Сааремаа (Моонзундский архипелаг) и в Палдиски (Балтийский порт, Ст. 3)[6693]. Договор имел и секретную часть, по условиям которой численность советских войск в Эстонии определялась в 25 тыс. чел., а советский флот получал право пользоваться услугами порта в Таллине[6694]. Активизация советской дипломатии на прибалтийском направлении была очевидной.
После заключения советского-эстонского соглашения начались переговоры между СССР и Латвией. В этой республике так же, как и в Эстонии, перед войной политическое руководство придерживалось курса на нейтралитет. Латвийское общество не было единым, опорой авторитарного режима президента Карлиса Ульманиса были военизированные отряды айзсаргов – их численность достигала 40 тыс. чел[6695]. С началом войны начались и большие проблемы с торговым балансом, население активно скупало продукты, многие ожидали быстрого прихода Красной Армии. Власти приступили к мобилизации, готовясь поставить под контроль границу, у которой шло сосредоточение советских войск[6696]. С другой стороны, 2 октября, перед отъездом делегации Латвии на переговоры в Москву, Рига сделала заявление о том, что наступило время пересмотреть всю внешнюю политику республики и, прежде всего, ее отношения с Советским Союзом[6697].
3 октября в Москву прибыла делегация Латвии во главе с министром иностранных дел Вильгельмом Мунтерсом[6698]. На переговорах он сразу же дал знать, что его страна готова пойти на уступки, но хотела бы сохранить нейтралитет. Латвийскому министру быстро дали понять – удержать существующее положение не удастся. Сталин ответил, что обстоятельства изменились: «Но война разгорается, и нам следует позаботиться о собственной безопасности. Уже исчезли такие государства, как Австрия, Чехословакия, Польша. Могут пропасть и другие. Мы полагаем, что в отношении вас у нас подлинных гарантий нет. Это и для вас небезопасно, но мы в первую очередь думаем о себе. То, что решено в 1920 году, не может оставаться на вечные времена. Еще Петр Великий заботился о выходе к морю. В настоящее время мы не имеем выхода и находимся в том нынешнем положении, в каком больше оставаться нельзя»