Интересного не осталось, был толстый, но ломать его было не интересно.
— Толстый, где папаша Надий сидит? — осведомился я. — У меня к нему пару вопросов.
В ответ толстая лапа аж выстрелила в сторону отмеченного офиса.
— Ладно, толстый, живи. Но гамбургеры третий раз не простят! — веско огласил я, разламывая стенку.
Двухблочное офисное здание, на первом этаже пусто, а на втором кто-то есть, хм. Засунул я сенсор в окно второго этажа и узрел рыбомордую секретутку: талия осиная, сиськи размера шестого с гаком, зад им в противовес. Губищи в четверть лица, глаза вечно вытаращенные — ну в общем она, одна из рыбомордых Надия.
— А что это ты тут забыла? — несколько озадаченно прогудел динамиком я. — Надий-то вроде сбежал.
— А он меня бросил, скотина такая! Некрасивая я, видишь ли, ему! Да у меня накачка в три раза дороже этой дуры Шии! А ты — Краб?
— Э-э-э…да, — выдал я.
— А тебе секретарша не нужна, Краб?
Захлопала эта рыбодевка буркалами своими выпученными, сложила губищи свои жуткие бантиком и сиську свою, больше бронебойный снаряд напоминающую, приподняла.
Я, конечно, мужественный охрененно, но этого зрелища не выдержал. И с мужественным рёвом «Да ну нахер!» щеманулся от офиса. Ну реально страшно, блин!
Не буду этот офис разносить, принял разумное решение я. И, с некоторым опасением, двинулся в обратный путь. А то мало ли, ещё погонится, чудище, кхм, морское.
И вот, топаю я с чувством выполненного долга, но некоторым… ну обломом что ли, внутри. Как-то пришёл, отпинал… Нет, каких-то лютых боёв не сказать, чтобы очень хотелось, но как-то… По бытовому, что ли, вышло. Как пьяному соседу в глаз съездил, такие же ощущения.
Дживс о «закрытии конфликта» доложил, в общем — всё. О Надии этом можно забыть минимум лет на десять, а то и навсегда — ну не совсем же он тупой, блин. А если он в край упёртый и мстительный баран — то лет через десять (если доживу, что с нашими планами и не факт), ещё чего-нибудь ему сломаю, как объявится. Шею, например, или ещё что ненужное.
В общем, встряхнулся, потопал я, а тут выносит на меня летучий диск, этакий медленный и печальный аналог байка. А на нём восседает, с кружащимися вокруг неё видеодронами, мне уже знакомая журнашлюшка. Которая речи мои мудрые после свалки слушать не желала, дура такая.
Ну, впрочем, может и не журнашлюшка: свечку не держал, высерами её профессиональными не интересовался. Но журнолядь — точно.
— Господин Дрей, «Вестник Арены», как вы относитесь к интервью?
— Хреново, — честно ответил я.
И тут Дживс подключает конференцию с девчонками: