Похитители (Фаррис) - страница 149
— Может быть, — согласилась Кэрол, — но это все-таки фотография, а не реальная жизнь. Согласна, с помощью макияжа можно сделать чудеса, но должны существовать сотни тонкостей, которые не скрыть никаким гримом.
— Правильно. Когда наступает такой момент, изображение другого человека и превращается в высокое искусство. Лона прекрасная актриса, поверь мне. Она работала, не покладая рук, чтобы стать такой, как ты. К счастью, что у нее оказалось много времени, чтобы внимательно изучить тебя.
— Значит, все эти якобы «случайные» встречи во время моего последнего семестра в Беркли… Лона просто выслеживала меня.
— Еще у Лоны было много фотографий. Она действовала, как тайный агент: изучала твои привычки, манеру вести себя, записывала на магнитофон твой голос. Правда, с голосом возникла проблема — почти невозможно сдублировать тембр. Но это неважно. У Лоны очень нежная кожа, и на ней сразу появляются синяки. Она у нас почти больна гемофилией. Поэтому Рич решил, что ей следует притвориться, будто у нее повреждено горло. К тому же эта идея прекрасно вяжется с собачьим ошейником. Уловка с синяком на горле позволила ей несколько дней говорить шепотом, пока все не привыкли к ее новому голосу. Потом она постепенно вернулась к своему обычному голосу. Кстати, получилось смешное совпадение: ты сейчас, пожалуй, навсегда лишилась своего голоса.
— Смешно, — уныло кивнула Кэрол Уоттерсон, закуривая. Она закрыла журнал и сейчас наблюдала, как Барбара Хендершолт доедает яблоко.
— Сначала я здорово струхнула, но игра стоит свечей, — сказала толстуха, довольно облизывая пальцы.
Кэрол с трудом могла заставить себя думать о несчастной Крошке, как об участнице заговора с целью совершения убийства. Эту часть рассказа — причину долгой и кропотливой работы Лоны по перевоплощению — вытянуть из нее оказалось нелегко. Она решительно оправдывала этот фантастический заговор, участники которого собирались убить двух стариков. «Мы спасаем человеческие жизни, Кэрол. Господи, неужели ты не можешь этого понять?» «У меня такое впечатление, что вы не считаете моего деда человеком». «Его душу испортило злое тело, в котором она находится. Выпустить непорочную душу из грязного тела, в котором она страдает и томится — акт милосердия. Душа должна вернуться в Прекрасную Страну». «У вас просто кошмарная философия, Крошка». «Кошмарная? О, Господи, в перевоплощении нет ничего кошмарного. Это единственный разумный ответ в нашем несчастном мире, который имеет смысл. Все мы жили раньше. Я, например, уверена, что уже жила.» Но после того, как Барбара выложила секреты, у нее испортилось настроение, и всю вторую половину дня она не разговаривала. Кэрол считала, что толстуха боялась. Она согласилась участвовать в похищении и убийстве, потому что, выйдя замуж за Джима Хендершолта, чувствовала себя перед ним в долгу и не имела настоящего выбора. Поэтому она не могла не испытывать чувства вины и страха. Это Кэрол понимала. Может, Крошка и была настроена не менее серьезно и решительно, чем остальные, может, она и была такой же безумной, как все остальные, но Кэрол предпочитала думать, что толстуха все же сохранила большую часть своей невинности. Иначе она больше никогда не сможет разговаривать с Барбарой, как с подругой и доверенным лицом. И до тех пор, пока в ней оставалась невинность, думала Кэрол Уоттерсон, теплится надежда, что ей удастся убедить Крошку отпустить ее. Со своей стороны она решила принять все меры, чтобы в любом случае защитить жену Джима.