В холодную погоду Зигги не мог не думать о тех евреях, что умерли от пневмонии во время марша смерти из Освенцима в Маутхаузен, и потому из любви к детям слишком сильно заботился о них, если температура на улице падала хоть немного. «Ты подхватишь пневмонию», – предупредил он Айвена как-то холодным осенним днем и велел Наоми закутать сына в свитер, куртку, перчатки, надеть на него теплые носки и вязаную шапочку. Задыхаясь под несколькими слоями зимней одежды, маленький Айвен стоял на углу в ожидании школьного автобуса, стараясь избежать взглядов одноклассников в легких куртках, которые смотрели на него как на сумасшедшего.
Зигги проявлял свою бесконечную любовь к детям с утра до вечера. Айвену запомнилось, как однажды он влетел в их спальни, когда дети еще спали крепким сном, и стал изо всех сил орать старый немецкий стишок Raus Klaus! («Вон, Клаус!»), называя всех троих детей типичным немецким мужским именем. Aufstehen ruft der Fuchs zum Hasen! Hörst du nicht die Jäger blasen! – «Вставай! – сказала лиса зайцу. – Разве ты не слышал выстрел охотника?»
Потом Зигги принялся дудеть в воображаемый рог: Duh-DA-duh-DA-du-DAAAH! Duh-DA-duh-DA-du-DAAAH! Duh-DA-duh-DA-du-DAAAH! – что привело детей в состояние полнейшего изумления.
«Это был настоящий надоедливый будильник, который к тому же нельзя было выключить, – со смехом вспоминал Айвен. – Он часто устраивал такие побудки в армейском стиле. На что он только не шел, чтобы нас разбудить!»
Иногда Зигги даже позволял себе ослабить требования ортодоксального иудаизма, лишь бы доставить детям удовольствие. Например, когда тренировки Малой лиги бейсбола приходились на выходные, Зигги пешком проходил с Айвеном три мили из их нового дома в Клифтоне, поскольку соблюдающие евреи в шабат машину не водят. Вообще говоря, Айвен в шабат и в бейсбол играть был не должен, но Зигги решил не лишать своего маленького сына простых удовольствий.
«Сейчас играть в шабат можно, но, когда ты станешь взрослым, – говорил Зигги сыну, – бери пример с великого еврейского бейсболиста Сэнди Коуфакса».
Коуфакс, который считается лучшим питчером в истории бейсбола, отказался выйти на поле в первой игре Мировой серии 1965 года, поскольку она выпадала на Йом Кипур – самый священный день для любого иудея.
«Вот это образец человека, уважающего наши традиции», – с гордостью провозгласил Зигги.
Айвен запомнил, как 16 октября 1969 года Зигги взял его на стадион «Ши-стэдиум» на финальный матч Мировой серии. В тот день, вошедший в анналы бейсбола, Amazing Mets взяли верх над Baltimore Orioles, сотворив одну из величайших сенсаций в истории Мировой серии. За восемь лет существования Mets ни разу не поднимались выше девятого места. Когда они выиграли ту игру, 57 000 болельщиков сошли с ума от радости: они вырывали скамейки, высыпали на поле, растаскивали по кусочкам базы и дерн на сувениры. Айвен с отцом смотрели на весь этот переполох из ложи рядом с линией первой базы, сразу за скамейкой Mets. Эти ВИП-места достались Зигги от Тэтчера Брауна – инвестиционного брокера, чья фирма G. H. Walker and Sons была среди владельцев Mets и вела дела с TCNJ. Так Зигги и Айвен получили лучшие места на стадионе на самой важной игре в истории Mets.