Зигги взял ее сберегательную книжку и притворился, что тщательно изучает цифры, а потом осторожно вернул ее клиентке. «Простите, мадам, это наша ошибка. Мы неправильно подсчитали проценты. В итоге должно было получиться четыреста долларов. Вы можете купить все свои подарки. Не расстраивайтесь».
Женщина обняла его. Подмигнув и коротко кивнув менеджеру, Зигги приказал выдать ей деньги. Затем Зигги пожелал женщине счастливого Рождества и перешел к следующему клиенту. TCNJ был не единственным банком в городе. У клиентов был выбор, и нельзя было наказывать клиентку за то, что она чего-то недопоняла в правилах. Зачем давать ей повод уйти в другой банк? Он хотел, чтобы все его клиенты были довольны.
«Мой отец считал своих сотрудников членами семьи и требовал, чтобы они относились к клиентам банка как к членам семьи», – говорил его сын Айвен.
Щедрость Зигги распространялась не только на клиентов банка. Когда Айвену досталась роль книготорговца Аврама в школьной постановке «Скрипача на крыше», Зигги оплатил роскошную вечеринку всем актерам и обслуживающему персоналу. История Тевье – бедного еврея, пытающегося сохранить свою семью и традиции в царской России 1905 года, – отзывалась в душе Зигги, и его восхищение постановкой выразилось в десятках пицц и торте с глазурованным скрипачом на покрытой шоколадом крыше.
Вечеринка длилась до утра, участники постановки распевали под аккомпанемент гитары и мандолины, а Зигги поразил подростков своей энергичной трактовкой главной темы мюзикла – If I Were a Rich Man («Если бы я был богат»).
В последующие годы бродвейская мелодия, воспевающая мечты о богатстве, стала его гимном, которым он отмечал счастливые события в жизни. Каждый раз, когда открывался новый филиал банка, когда удавалось заполучить нового важного клиента, когда один из его детей приносил домой аттестат с отличными оценками, Зигги внезапно превращался в главного героя мюзикла, Тевье, радостно танцевал, щелкал пальцами и распевал с закрытыми глазами: If I were a rich man, daidle deedle daidle dum.
«Представьте себе в роли Тевье Дж. Р. Юинга, – писал один репортер, имея в виду эгоцентричного нефтяного барона в популярнейшем телесериале «Даллас». – В него и превращался Зигги Вильциг»[65].
«У него был прекрасный голос, – рассказывал Айвен, – он мог петь как профессиональный певец, но при этом пел он в самое неподходящее время и в любом месте: в ресторанах и на людях, танцуя в проходах, забыв обо всех вокруг. Весь мир был для него сценой».
Зигги любил петь мелодии из бродвейских мюзиклов. Каждый день он переходил от