Мой «супруг» безмолвствовал. Потом перевел взгляд на угрюмо молчавшего Сережу Вышедкевича и проговорил:
— У меня вот какая мысль появилась.
Не было ли то, что сделал Калинин, заказом, сброшенным со стороны Кума? Конечно, не напрямую — Кум с такой шушерой, как Гена Калинин, и разговаривать не будет, — а через посредников? Кто знает, а?
Ведь то, что говорили тебе, Женя, Тугрик и его бригадир Калинин, это же.., совершеннейший бред. Может, хотели — припугнуть?
— Да? Припугнуть? Как бы не так, Леонард Леонтьевич. Тогда не было бы Генычу смысла везти меня за город, не было бы смысла приплетать имена своей сестры и Славы Грицына…
— А может, Грицын… — начал было Вышедкевич, но я прервала его:
— Теория, милый друг, теория. Мы можем взять на карандашик, для подозрений, любого. Абсолютно любого из нашего окружения. К примеру, Бориса Оттобальдовича Бжезинского.
— Да эта скотина… — запальчиво воскликнул Эллер, но я спокойно продолжала:
— Или, допустим, Лешу Лукина и его жену даже. Что ходить далеко за примерами? Теоретически можно подозревать, скажем… Сережу Вышедкевича.
— В чем? — оторопело откликнулся тот.
— Да в чем угодно! Только начни упражняться в криминальной софистике, и можно доказать все на свете.
— Говорят, один античный мудрец, развлекаясь, доказывал своим ученикам, что дважды два равно пяти, — осторожно заметил Эллер.
— Ну вот пожалуйста. А ведь то, что происходит, отнюдь не дважды два. Только деньги, боюсь, придется вам найти, Леонард Леонтьевич. Или договориться с Кумом на отсрочку или списание долга. Потому что я, конечно, могу многое, но чтобы защитить от Куманова.., это, простите, слишком. Это вообще за пределами человеческих возможностей.
Леонард Леонтьевич поднял ко мне взмокшее лицо. Ко лбу прилипла влажная прядь седеющих волос. Глаза режиссера вдохновенно горели, словно ему только что пришел в голову блестящий поворот сюжета в снимаемом фильме. Но сказал Эллер совершенно иное:
— Вы правы, нужно искать деньги. И я этим займусь. А еще я хочу сказать вот что.
Вы можете на меня разозлиться, Женя, но я вам все равно скажу: будьте осторожны.
Именно вы. У меня интуиция.., творческая интуиция, и я чувствую: вам грозит опасность. Вы, конечно, можете сказать, что у вас вообще работа такая — опасная и что я вас нанимал как раз для того, чтобы вы были осторожны за себя и за того парня.., точнее, за ту девушку. За Алину. Но мне кажется.., мне кажется…
— Когда кажется, креститься надо, — вдруг чуть ли не злобно пробормотал Вышедкевич, чем-то, видимо, недовольный.
— Что же тебе кажется, милый Лео-Лео? — внедряя в свой голос мурлычущие обертоны Алины Эллер, проговорила я. — Только не расстраивай свою девочку.