Потом мы добрались до какой-то станции, прошли помывку и дезинфекцию в санитарном поезде. И везли нас довольно долго по железной дороге. Помню остановку на какой-то станции. Рядом стоял военный эшелон. Солдаты плясали под гармошку. С ними был мальчишка немного старше меня, одетый в военную форму с погончиками «сын полка». Он тоже обратил внимание на меня, подошел и предложил поменяться сапогами. Когда я отказал, он заругался, стал настаивать и хотел забрать их силой. Взрослые солдаты отвели его в сторону. Было очень обидно.
Мы доехали до станции Буда Кошелевская. От станции до деревни нас перевозил на телеге парень лет семнадцати по фамилии Рой. От нас он заразился тифом и вскоре умер. Переболел тифом и я, перенес его на ногах. Спасла меня мать, она просила молоко у местных жителей и поила меня.
Жили мы одно время у деда с бабой. Не помню, была ли у них корова, но помню, как на Пасху нас пригласили за стол пообедать вместе. Из большой глиняной миски мы ложками поочередно черпали кислое молоко, и каждому дали по горбушке хлеба. Очень было вкусно. Солдаты, жившие в деревне, застрелили хромую лошадь, разделили и дали что-то нам. Мы были этому рады.
Отец помогал строить дом в соседней деревне. В качестве платы ему дали около пуда зерна ржи. Он поручил мне отнести эту рожь домой. Вначале мне было легко, но потом я с трудом, перекладывая мешок с плеча на плечо, тащился мимо ржаного поля. Был очевидно слаб после перенесенного тифа.
Запомнился еще один случай. В деревне в одном доме, куда мы зашли, жили заросший мужчина с опустившейся внешностью и молодая девушка. Показалось странным поведение девушки. Она смотрела на всех отсутствующим взглядом, глазами полными слез. Но ничего не говорила. Дед с бабой что-то говорили вполголоса родителям, поглядывая на девушку. Упоминали немцев. Я не понял, в чем было дело, но были смутные догадки.
Потом мы жили в Буде в доме одинокой женщины, муж ее был на фронте. Она ждала ребенка. Недалеко от Буды был аэродром, на котором базировались самолеты, бомбившие Жлобин. Мы собирали лесную землянику и пытались продавать летчикам. Я видел, летчиков, которые шли от самолетов, вернувшихся с задания. Вид у них такой, что и нам стало понятно, им не до земляники. Мы узнали, что в этом полку служил брат Шурки Котова, инвалида с детства, глухонемого, искалеченного какой-то болезнью, страшного вида, но добрейшего человека, моего приятеля по страсти к чтению. Он с матерью пытался найти брата, но узнали, что перед нашим приходом в Буду, он погиб.
Кстати, еще до заключения в концлагеря, эти самолеты из Буды бомбили железнодорожный мост через Днепр в Жлобине. Вывешивали осветительные бомбы и сбрасывали фугасные бомбы. Ни одна бомба не попала в цель. И только перед отступлением немцы его взорвали.