- Проверяй, Рей. Как следует проверяй.
Когда призрак улетел, Тони заперла магазин и опустилась за стойкой на пол.
Подошел синьор Мендоса, прижался пушистой круглой головой к рукам, потом и вовсе на колени вспрыгнул...
Кот - лучше платка! Уж больше так точно! Слезы потом вылизывать неприятно, но ради хозяйки и потерпеть можно. Бывает такое у людей, надо им поплакать.
Бывает...
***
Анна Мария Агуэда возилась на кухне. Даже напевала.
Честно говоря, на нее сегодняшние события подействовали... положительно. Это было как катарсис.
Как очищение.
Как вскрытый старый нарыв. И вот из него вырвались на свободу потоки гноя, и человек чувствует себя намного лучше. А рана? Рана заживет...
Она выплеснула из себя все, застарелую ненависть, древнюю тайну, свою вину... все. И даже почти получила отпущение грехов.
Дело ведь в Храме происходило?
Вот, значит это почти исповедь. Только немного... необычная.
Анна Мария жарила рыбу, напевала...
- МАМА!!!
На кухню вошел сын. И аж шарахнулся...
- что случилось?! - удивилась Анна Мария. Вроде как уж взрослый парень, чего шарахаться?
- Мама... что с тобой?!
- А что со мной такое? - удивилась Анна Мария.
- Ты... ты...
- МАМА!!!
Муж орал еще громче. И намного противнее.
- Да что случилось!? - возмутилась Анна Мария.
Вместо ответа сын схватил ее за руку и потащил в гостиную. Туда, где стоял предмет ее гордости. Старинное трюмо.
Анна Мария обожала перед уходом вертеться перед ним, поправлять волосы, надевать шляпку или накидывать шаль.
Но в этот раз...
- МАМА!!!
Она рала так же громко, но гораздо противнее. И было, было отчего!
Из зеркала на нее смотрела... смотрело...
Не лицо. Харя.
Бугристая, изъеденная какой-то пакостью, вся в язвах и бородавках... такое на улице увидишь - удерешь быстрее лани.
- Что... что ЭТО?!
- Это... ты...
Муж осел на пол. Ноги его не держали.
Анна Мария медленно подняла руки к лицу - и страшилище в ее платье и ее любимом кухонном передничке, белом, с розовыми цветочками, сделало то же самое.
Она коснулась уродливой маски - и чудище в зеркале коснулось щеки.
И под ее рукой кожа была именно такой... жуткой, кошмарной, чудовищной...
По дому понесся истошный вой. В зеркало полетел подвернувшийся под руку стакан, повезло еще - промахнулась, а то бы и семь лет невезения были обеспечены.
Но здесь и сейчас Анне Марии было от этого ничуть не легче. Она даже в обморок почему-то упасть не могла. Так и сидела, и подвывала, пока муж и сын вдвоем не собрались с духом (а вдруг оно заразное) и не оттащили любимую жену и матушку вверх по лестнице, в супружескую спальню.