Игорек шел по огромному полупустому залу уверенно, явно не в первый раз. Я крался следом, то замечая смутно белеющий в темноте здоровенный дощатый ящик, то задевая за что-то гладкое и круглое — вроде боков огромных бочек. Тут были и полуразвалившаяся мебель, и перевернутая лодка, через которую пришлось перелезать, и просто разные доски. Ничего необычного, подвал как подвал, только что здесь делать ночью?
Потихоньку мы добрались до противоположной стены подвала. Игорек поставил свою коптилку, едва ее не погасив, и подошел к стене. Стена тут была сложена из булыжников, но метрах в полутора от пола в ней виднелась маленькая, с книжку размером, мраморная плита. Она была черная, абсолютно ровная и отблескивала, как зеркало. Игорек медленно прижал к ней ладони и замер.
Я затаил дыхание.
Пламя коптилки замерло в неподвижном воздухе.
Ничего не происходило. Абсолютно ничего. У меня стали мерзнуть ноги. И вдруг я понял. Ну и дурак же я! Это что-то вроде памятника, мемориальной доски. Наверное, тут кто-то похоронен, какой-нибудь герой, завоевавший в свое время соседний остров. Игорек ему молился или просил удачи… или еще чего-нибудь. Представляю, до чего я сам докачусь через пару лет…
Я повернулся, чтобы уйти. И услышал тихий щелчок. А вслед за ним — голос Игорька.
— Наблюдатель номер тридцать шесть докладывает…
Я остолбенел. Это была уже не игра.
— Сегодня, в результате стычки на восточном мосту выбыли из Игры: Игорь Остапенко…
Пауза. Он словно беседовал с кем-то, хоть я и не слышал другого голоса.
— Да. Игорь-длинный… Игорь Остапенко, Игорь, Костя, Ромка.
Пауза.
— Да. Костя уже в замке. От раны. Мазь ее не затянула.
Я вслушивался изо всех сил. Но, кроме его голоса, не было ни звука.
— Нет. Нет. Да. Немного.
Он говорил коротко, отрывисто. И вдруг его голос дрогнул:
— Нет, он ничего не подумал. Он сейчас спит и никуда не ходил.
Игорек говорил про меня!
— Нет, нет, вы же видели, это ведь было снаружи… Крис перерешил в последний момент, я уже не мог сказать. Это случайно…
Долгая-долгая пауза.
— Да, я думаю, он никуда не будет ходить. Наверное, я ошибся… — Его голос упал. — Они ничего не замышляют. Может, они были знакомы раньше? Нет, я не разглядел лица. Я боялся, что меня заметят…
Он почти плакал. Сейчас он отчаянно трусил, я чувствовал это.
— Нет!
Игорек вскрикнул. Сухой треск, синеватый электрический сполох. Игорек дернулся, словно пытался оторвать руки от стены и не мог… Я стиснул зубы, чтобы не закричать и не рвануться к нему. Для чего бы ни притащили нас на этот остров пришельцы, все равно им нужно было следить за нами. Им нужен был шпион. А плохих шпионов наказывают…