Когда Сильвана пошла на поправку, она снова вышла гулять по городу с матерью. Ее глаза сияли, а лицо выглядело спокойным и счастливым. Печаль исчезла из ее глаз. Она рада была побыть вдали от следящего за всем Марка и от своего дома, который напоминал ей клетку. Сильвана наслаждалась ощущением свободы и чувствовала себя независимой. Она могла выйти из дома и пойти, куда только ей захочется, навещать друзей или ходить в магазин. Ей так хотелось, чтобы такая жизнь была у нее всегда. Но в то же время ее удручали проблемы между матерью и бабушкой.
* * *
Как-то ночью Сильвана проснулась от бабушкиного крика. Она быстро вскочила с кровати и помчалась к ней. В коридоре она остановилась, увидев, как бабушка держит в руке нож и бросает туфли в Эсмиру. Мать Сильваны стояла у двери, не выпуская Садагет из дома.
— Отойди от двери и дай мне уйти, сука! — кричала Садагет.
— Нет, ты никуда не пойдешь! — воскликнула Эсмира.
— Пусти меня, или я тебя на кусочки порежу! — выкрикнула Садагет, орудуя ножом в воздухе прямо над своей дочерью.
— Что происходит? — спросила Сильвана, чувствуя нервную дрожь.
— Эта старая ведьма дерется со мной, посмотри, что она сделала с моими руками, — сказала Эсмира, показывая изрезанные руки, покрытые капельками крови.
— Бабушка, иди спать, пожалуйста, — взмолилась Сильвана.
Садагет подняла ботинок и бросила его в Сильвану.
— Не указывай мне, что делать!
Ботинок угодил Сильване прямо по голове, она потерла ушибленное место, глядя на нож в руках бабушки.
— Мама, зачем ей нужно на улицу?
— Она думает, что соседка говорила о ней. Она хочет поругаться с ней. Я не могу больше это выдерживать, я звоню в полицию.
— Нет, ты не можешь! — сказала Сильвана. — Бабушка, прошу, иди в свою комнату, или я уеду в Кению прямо сейчас!
— Давай езжай. Ты такая же, как мать!
Пожилая женщина отошла от двери и плюнула на Эсмиру, а после этого она вернулась в свою комнату.
— Теперь ты видишь, как я живу, — сказала Эсмира.
Сильвана сочувствовала матери, но она понимала, что бабушка не унижала ее постоянно, как это делал Марк, а только кляла соседей, которые прекрасно знали об ее старческих проблемах с головой. Значит, Эсмире нечего было стыдиться. На самом деле, какая разница, что они подумают?
* * *
Посмотрев на тяжелую жизнь Эсмиры и поговорив с детьми, Сильвана начала тосковать по дому. Ей захотелось назад к детям, а особенно, когда она увидела в Пэлтолке, как они плачут. Она с нетерпением ждала день отлета. И в конце апреля Эсмира с Эльнарой проводили ее в аэропорт.
— Я надеюсь, до следующего твоего визита не придется так долго ждать. В следующий раз привези моих внуков.