— Она живет в восьмом корпусе, — ответила женщина и пошла по своим делам.
Прежде чем войти в восьмой корпус, Сильвана высоко запрокинула голову, чтобы посмотреть на балконы. На некоторых из них было видно развешенное на веревках белье. На одном балконе она заметила высокую пожилую женщину, которая сидела и курила. На голове женщины был синий платок, она немного дрожала.
Наконец, они вошли в корпус № 8, поднялись по лестнице на пятый этаж и радостно позвонили в дверной звонок. Им открыла прабабушка Мария, которая была сильно удивлена увидеть их.
— Что вы здесь делаете? — спросила она испуганно.
— Мы больше не хотим учиться или оставаться на ночь в той школе, — сказал Лачин, входя в квартиру, не менее удивленный от встречи со своей прабабушкой.
— Бабуля Мария, когда ты здесь оказалась? — спросил Заур, также проходя внутрь.
Она улыбнулась.
— Несколько дней назад.
Мария сказала детям, что она едва успела вернуться от соседки, которая сидела с малышкой Эльнарой.
— Вам повезло, что я вернулась пораньше. Если бы меня не было, вам бы пришлось обратно идти в школу, — пожурила их прабабушка. — Вы такие худющие, видно, Садагет не кормит вас как следует.
— Учителя плохо к нам относятся, они намекают нам, что пора уходить из школы, — вставил Заур.
— Вы должны оставаться в школе. Ни в коем случае не уходите, пока Садагет вас не заберет. Поняли? — сказала прабабушка Мария внушительно.
— Поняли, — ответила Сильвана.
— Ну идите и обнимите, наконец, свою бабулю! Столько времени прошло с тех пор, как я вас видела последний раз!
Дети обняли ее и затем прошли в гостиную. Мария вернулась на балкон и продолжила курить. Сильвана пошла следом. Стоя, она молча вглядывалась в морщинистое лицо прабабушки. Ее голубые глаза были очерчены красными ореолами, а длинные пальцы скрючились.
— Почему ты приехала? — спросила Сильвана.
Мария смотрела на нее, улыбаясь и выдувая колечки дыма.
— Я здесь не только потому, что хотела увидеть вас, но и потому, что мне надоело жить с этим властным уродом. Он от меня даже сахар и чай прячет, упрекая, что слишком много я расходую. Лучше бы он как мусульманин демонстрировал смирение и любовь, — Мария плюнула на землю.
Сильвана улыбнулась, услышав жалобы прабабки. Она заботливо взяла ее руку и сказала:
— В следующий раз, когда он откроет рот, просто попроси его заткнуться.
Мария посмотрела Сильване в глаза, заметив в них глубокую печаль и задумчивость — на это всегда обращали внимание и другие люди. Она глубоко вздохнула. «Я надеюсь, что семейное проклятие не перейдет на Сильвану. Оно должно как-то прерваться»