Растущего удовольствия становилось почти слишком много. Я отчаянно нуждалась в каком-то высвобождении, прежде чем упаду под его давлением.
— Трахни! — закричала я.
— Таков план, щенячьи глазки. — Кинг вынул пальцы и всосал их в рот. — Бл*дь. Мой язык потратит много времени на то, чтобы познакомиться с твоей красивой киской, но сейчас мне нужно оказаться в тебе членом.
— Да, — задохнулась я.
Кинг быстро разобрался с ремнем и джинсами. Его член был свободен от своего заключения. В следующий миг Брэнтли сжал свой толстый ствол рукой и толкнулся головкой в мои складки, увлажняя себя, прежде чем войти внутрь долгим жестким толчком, который заставил нас одновременно вскрикнуть.
Кинг схватил меня за бедра, его пальцы грубо вжались в мою плоть.
И затем он поцеловал меня. Жестко.
Целовал меня, словно это был тот самый поцелуй, который запечатывал нашу связь. Нашу судьбу. Наши жизни.
Вместе.
Я была близко. Так близко, что практически боялась того, как сильно кончу. Дыхание Кинга изменилось с равномерного на рваное, пока он жестко и быстро врезался в меня. Мои соски касались его груди с каждым толчком. Клитор потирался об основание его члена.
Мужчина, которого я когда-то так боялась, мужчина, который был способен на насилие, и все же так сильно любил, боролся за контроль.
Из-за меня.
Потому что трахал меня.
Потому что хотел меня.
Навечно.
Мы вроде как с тобой навечно.
Это стало моим уничтожением.
Напряжение, нараставшее внутри меня, сжалось до боли, прежде чем окончательно сломалось, послав в каждую часть моего тела спазм за спазмом, прокатившись по мне жестокими волнами ослепительного, раскаленного добела удовольствия. Я кричала, громко стонала и, почти лишаясь воздуха, крепко держалась за Кинга, который, когда я начала сжиматься вокруг его члена, издал свой собственный стон. Я вырвала свой оргазм, извиваясь напротив него, пока он до последней капли не высосал удовольствие из моего слабого тела.
Кинг последовал за мной, вколачиваясь в меня с дикой несдержанностью, пока не взорвался внутри меня, наполнив меня теплом.
Любовью.
Собой.
* * *
Кинг прижался лбом к моему, пока мы пытались перевести дыхание, но не поставил меня на землю. Мои ноги все еще обнимали его талию.
Наши тела по-прежнему сплетены, ни один из нас не спешил нарушать связь, которую мы так долго ждали.
— Как ты хочешь, чтобы я тебя теперь называл? — спросил он внезапно. — Доу? Рэй?
— Почему это вообще имеет значение? Что бы я ни выбрала, ты все равно будешь называть меня щенячьими глазками.
— Верно, но нам нужно знать, что записать в бланке, — сказал Кинг, оставив нежные мягкие поцелуи на моих губах и лице, даже на кончике носа и веках.