Потому что я делала это раньше тысячи раз.
После купания я одела Сэмми в пижаму, которую приготовил Таннер, и мальчик взобрался мне на колени, пока слушал историю «Леопардик Ларри изучает свои пятна» доктора Нелленбаха. Он уснул, опустив голову мне на плечо, и я отнесла его в другой конец комнаты и уложила в низкую кровать с перилами по бокам, чтобы Сэмми не выпал во сне. Уже собралась уходить, когда тихий голос сына вернул меня в комнату.
— Мамочка? — позвал он.
— Я здесь, — ответила ему, опустившись на колени перед кроваткой.
— Мамочка, а песенку про солнышко? — спросил Сэмми, засунув большой палец в рот и зевнув. — Песенка про солнышко, когда мне нужно идти спать.
Я открыла рот, чтобы сказать, что не знала, о какой песне он говорил, но вместо этого с моих губ слетели слова песни. Под мое пение Сэмми закрыл глаза и мычал в такт.
Ты мое солнышко, мое единственное солнышко,
Ты меня радуешь, когда сереет облачко,
Ты никогда не узнаешь, солнышко, как сильно я тебя люблю,
Пожалуйста, не отнимайте у меня мое солнышко.
Когда я закончила, Сэмми открыл глаза.
— Мамочка, обнимешь меня? — он поднял маленькое одеяльце.
Это было предложение, от которого я не смогла отказаться. Села на матрас и взяла Сэмми на руки. Оперлась спиной в изголовье кровати и укачивала его, накинув одеяло на нас обоих.
Долгое время я просто сидела там и вдыхала запах его волос. Впитывала ощущение от его мягких пухленьких пальчиков, с которыми неосознанно играла. Меня накрыло умиротворение, которого я не испытывала с момента ухода Кинга. Эти чувства к Сэмми были самыми захватывающими и знакомыми моему сердцу. Словно каждая часть меня принадлежала ему. Как будто все причины, по которым я ходила по земле, заключались в том, чтобы быть его матерью.
— Мамочка, — произнес Сэмми, прижавшись к моей груди. — Я так сильно люблю тебя.
Мне пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы не дать вырваться появившемуся из ниоткуда рыданию. Убрала волосы с его глаз и наклонилась поцеловать в лобик.
— Я тоже люблю тебя, малыш. Сильно-сильно, — ответила ему.
И я любила.
Возможно, мой мозг и забыл его, но сердце помнило.
Я долго сидела там и обнимала сына. Намного дольше того момента, когда его дыхание выровнялось, и стало понятно, что он уснул.
Осторожно вылезла, потому что старалась его не разбудить. Когда я ногами коснулись пола, Сэмми заерзал, заставив меня замереть до того момента, пока он не перекатился на живот и закинул руки над головой.
Сын крепко спал.
Я посмотрела на него и тихо вышла из комнаты, но наткнулась на стоявшего в дверях Таннера.