— Сильмэ, доченька, это надо выпить, это лекарство, тебе станет лучше…
Хм, посмотрела она на меня как-то с опаской. Крикнул в сторону кухни:
— Малигинэ, наша девочка очнулась, иди сюда!
Вот тут надо было видеть её лицо. Сначала удивление, радость и ожидание.
Но когда влетела светлая эльфийка с криком:
— дочка! Как ты себя чувствуешь?
Такое офигение… Не смог сдержаться и заржал.
— Добро пожаловать в дурдом, выдал опешившей девочке, и отошел в сторону, уступая место её матери. Та обняла и поцеловала её. Что та чувствовала, можно было видеть на её лице. Кто-то говорил, что эльфы могут прятать эмоции. Не знаю, может быть. Но сейчас, все читалось, как книга. Все, я её простил! Это шоу я никогда не забуду! Лика совсем забыла, как теперь выглядит, и пыталась расспрашивать: как та себя чувствует, не болит ли что? Ну и многое другое: про дела в столице, что стало с высшим кругом, пока она отсутствовала, да и кучу других вопросов. Та молчала и дичилась, пытаясь забиться еще сильнее в угол, как хомяк зарываясь в сено, на котором до этого лежала. Явно опасаясь нашего общества.
Наконец я не выдержал, опасаясь, что девочка самоубьется об ближайшую стену, решил прекратить шоу.
Обращаясь к светлой, спросил:
— девушки, вы её сейчас в могилу сведете! Если вы не против, давайте я попробую объяснить текущее положение вещей? Она же совсем не в курсе!
Покопался в вещах, нашел знакомую монетку. Начал в уме вспоминать, как звучала клятва? Мне тогда формулировка еще понравилась: я, такая-то, никогда и никаким способом не причиню стоящим здесь нам, их детям, и их близким, никаких неприятностей, а все, что мне станет известно, не буду разглашать до момента своей смерти.
Смерти?! Вот тут мне что-то показалось неправильным… Малигинэ, теоретически, мертва, а значит, её клятва не действует? Получается, что и действовала где-то с неделю. Интересно она в курсе? Ладно, сейчас не об этом.
Подошел к пленнице, держа монетку.
— На ней твоя мама клялась, что не причинит нам вреда. Ты готова повторить её клятву, которая практически ничего от тебя не требует, просто нужна, чтобы обезопасить нас.
— А если нет? Вы меня убьете? Скорее утверждая, чем спрашивая, поинтересовалась та.
— Нет. Просто придется везде таскать тебя связанной и с кляпом, изредка вытаскивая его, чтобы покормить тебя из ложечки.
Та очень недобро зыркнула на меня, и с вызовом спросила:
— Где моя мама? Ты звал её, я слышала. Почему вместо неё пришла… ЭТА?
— понимаешь, это очень серьезный вопрос, и честно ответить на него для меня…очень опасно. Поэтому, если хочешь все узнать, то должна поклясться, что никому про это не расскажешь. Согласись, что это справедливо. Пока ты воспринимаешь нас врагами. Хотя, на самом деле, мы для тебя сейчас самые близкие люди.