Поднявшись в лифте, я позвонила в квартиру Ковалевых. За дверью раздались шаги. Дверь распахнулась, и я увидела на пороге того самого «соседа».
Он прямо-таки обалдел:
— О господи! Опять нарисовалась! Чего тебе? — Он уже не был так любезен, как в машине. Когда прошло замешательство, я сказала:
— Извините, мне нужны Ковалевы. Я из газеты, мне нужно…
— Ax вот оно что. Мадам — борзописец. Пошла ты… На чужом горе наживаетесь. Все сенсации ищете. А какое вам дело до наших чувств? — (Мне показалось, что он сейчас говорит специально для кого-то.) В это время с кухни раздался голос:
— Игорь, кто там?
— Да корреспонденты все ходят. Разве они могут понять родительское горе.
Я взглянула на его лицо и действительно увидела такую муку! Если бы я не лицезрела его с сияющей «физией», поверила бы, что ему больно.
— Убирайся!
— Игорь, — раздался голос за спиной, — но нельзя же так. Человек тоже работает. Не держи ее в дверях. Да и общественность привлечет лучше. Может, этому негодяю высшую меру дадут.
Игорь Игоревич зло посмотрел на меня, но отступил в сторону, давая мне пройти.
— Я с ней разговаривать не буду, а ты хоть удостоверение ее посмотри.
Он закрыл за мной дверь и демонстративно ушел в спальню, хлопнув дверью.
Что мне делать? Никакого удостоверения у меня и в помине не было. Если Валентина Николаевна спросит, придется как-то выкручиваться. Но, на мое счастье, она ничего не спросила, а только тихо попросила:
— Вы его извините, его смерть Танюши из колеи совсем выбила, ходит как неприкаянный. Что вы хотели узнать?
— Это вы меня извините. Расскажите мне о дочери. Как она росла, как училась, с кем дружила.
Валентина Николаевна немножко помолчала и начала рассказ:
— Танюша у меня от первого брака, с ее отцом мы расстались, когда ей один месяц был. А через год я встретила Игоря. Танюша, как его увидела, сразу папой назвала, в первый же вечер, как он пришел. И лет до двенадцати у нас с ней проблем не было. Мы все друг друга хорошо понимали. А с двенадцати… со мной ничего, все в порядке, но с отцом… Вот Игорь теперь и переживает. Если бы мы сохранили дружеские отношения, не нашла бы она себе такую компанию, как тот изверг.
Я попыталась робко вставить:
— Так ведь не доказано еще, что он это сделал.
— Не доказано? Так Игорь своими глазами все это видел. Ведь он в этот день случайно пришел. Он должен был после работы ко мне поехать — мы утром так договаривались. Танюша тоже это слышала. Поэтому и привела его, наверное, — голос ее предательски дрогнул.
Я взглянула на нее и увидела в глазах такую боль, что у меня защемило сердце.