Амбал не обиделся, а снова плюхнулся в кресло и стал тянуть коктейль.
— Какой гарячий малтшык, слющь, — насмешливо откомментировал Тахир.
В прихожую вышла высокая красивая девушка и произнесла немного жеманным голосом, преувеличенно растягивая гласные:
— Вадим Николаевич ждет вас.
— А, теперь ясно, — проговорил Савичев, — господин президент «Сатурна» устраняет конкурентов.
Фотомодель качнула бедрами, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, и уже через плечо добавила:
— А вы, господин Савичев, в жизни еще лучше, чем на экране. Надеюсь, мы с вами подружимся.
— Это что еще за мымра? — буркнул Алексей.
— По всей видимости, новая секретарша Вадима Николаевича, — ответил Олег. — Шутка.
— А она что — домашнего обслуживания? — насмешливо спросил Савичев, сбрасывая с ног шлепанцы и оставшись босиком. Из всей одежды на нем была упомянутая обувь и спортивный костюм на голое тело — именно в такой экипировке он вышел на встречу с Наташей.
Башков пожал плечами.
Квартира была двухъярусной, поэтому им пришлось подняться по узкой лестнице, отделанной красным деревом. Лестница вела в большую комнату с электрокамином под мрамор и безвкусной белой мебелью, хотя при одном взгляде на нее можно было предположить несусветное количество нулей после цифры, выражающей ее стоимость.
В углу стоял большой телевизор «Sony», на экране которого вошедшие увидели трансляцию хоккейного матча. Впрочем, при ближайшем рассмотрении оказалось, что это вовсе не трансляция, а видеозапись. Благо Савичев увидел крупным планом самого себя и тут же вспомнил, что это за матч. Последний матч «Кристалла» — первая встреча полуфинальной серии с задольским «Сатурном».
В комнате находились два человека.
Один — невысокий молодой мужчина лет тридцати пяти, с умным хищным лицом и неприятными маленькими глазами неопределенного цвета. Несмотря на возраст, мужчина был лысый. Вокруг лысины, бликующей в свете роскошной люстры, уныло топорщились реденькие и коротенькие светлые волосы.
Опасное лицо, подумал Савичев.
Второй, внушительных габаритов аморфный толстяк в очках и в костюме при галстуке, несмотря на вполне домашнюю обстановку, показался Савичеву куда более безобидным.
Увидев Алексея, он сверкнул белозубой улыбкой и вежливо приподнялся в кресле, приветствуя вошедших.
— Здравствуйте, Алексей Иваныч, — мягким баритоном необычайно красивого глубокого тембра произнес лысый. — Я сожалею, что наша встреча произошла при таких обстоятельствах, но, я думаю, вы найдете мне слова оправдания, когда я изложу причины, побудившие меня на столь дерзкое и даже в чем-то незаконопослушное поведение. Садитесь, прошу вас.