— Атак! Гемней безопасности у т-тебя н-нет? Нет. Гучной тогмоз габотает? Ни хгена подобного. Ну и так далее. Т-так что семь бед — один ответ! Все гавно, если что, папа тебя отмажет!
— Ага, — рассудил Суворов, с трудом расшифровывая бормотание журналиста. — Папа отмажет? А так бы надо права пожизненно отобрать?
— В-вот именно, — проквакал тот.
Благополучно освоив чудеса мякшевской дикции, Суворов приобрел в ближайшем ларьке несколько бутылок и банок пива, и было вынесено решение их распить.
Решение незамедлительно было принято к исполнению.
Однако через пятнадцать минут непринужденной беседы выяснилось, что спиртной запас катастрофическим образом скатился до нуля.
Это горестно установил только раскочегарившийся борзописец, одну за другой потряся над своей широко разинутой пастью опорожненные пивные емкости.
— А-яй-яй, — резюмировал он положение вещей и извлек из кармана десять тысяч рублей. Потом пошарил по всем остальным карманам и выделил из их беспорядочного и ненужного содержимого еще тринадцать с мелочью.
— М-да, — в тон ему откликнулся сын богатого отца и вынул полтинник, который, если судить по разочарованной физиономии Суворова, был у него последним.
— Итого имеем семьдесят тги «штуки», — бодро сосчитал Мякшев, — не так уж и плохо.
Целевой взнос тотчас был израсходован соответствующим образом, и, периодически глупо улыбаясь, собутыльники повели следующую беседу.
— А что это мы тогчим здесь, если из-за упгямства какой-то мымгы пгопадает такой сенсационный матегиал?
— Ты о чем?
— Да так, знаешь, подумал, что все гавно мы стоим тут без дела, а что мешает нам стоять в ста или ста пятидесяти метгах отсюда и выслеживать задольских, котогые забанщили Савичева?
— А кто нас толкнет? — спросил Суворов, икая и в промежутках между икотой заливая в глотку энную бутылку пива.
— Ам-мы…
— Ну д-давай! — сказал Суворов, невольно заражаясь энтузиазмом и решимостью собутыльника и попутно усваивая некоторые особенности дикции последнего. — П-попробуем!..
И, доконав пиво, они покатили машину почему-то задом, то бишь тем, что у нормальных автомобилей зовется багажником. Вероятно, они простились с надеждой завести двигатель и решили доставить опростоволосившуюся груду металлолома до места возможных ярких событий собственными силами.
Благо, катить было не очень далеко.
Савичев спустился уже до третьего этажа, когда услышал наверху громкие, гневные, а главное, знакомые голоса.
— Ах вы, суки! — орал мощным баритоном Воронин, и ему вторил не менее громкогласный Олег Башков:
— Упустили, каззлы! Как щенков наколол, дятел хренов!