– Хорошо-хорошо, – сказал я. – Утром съезжу.
– Отлично.
– И вот еще что, Тамар.
– Что?
– По-моему, тебе надо бы уехать из Израиля. В этом теле. Не пытайся играть ее роль. В тебе много достоинств, но ты точно не исследовательница с мировым именем.
– Ты просто гадаешь. Кто сказал, что она исследовательница с мировым именем?
– Тамар…
– Я подумаю.
Я оперся на стол и посмотрел на нее. Она взяла пустой бокал и поставила в раковину. Ее движения начали меняться, округляться. Стали более похожи на кошачьи, как будто она приспосабливалась к новому телу, к новому образу, изобретала новую пластику, которая, как ей кажется, подходит к впечатлению, производимому этим телом. Я глубоко вздохнул, пытаясь смягчить эффект, который вызывали во мне эти движения. Жаркое чувство, от которого кровь приливает к груди и которое твердит: надо срочно действовать.
Слишком много времени прошло с тех пор, как в последний раз женщина клала голову мне на плечо и ее дыхание смешивалось с моим.
– Где тут спать? – спросил я.
Она повернулась ко мне с легкой улыбкой.
– Я буду спать в той комнате, – показала она на коридор, – а ты – тут, на этом прекрасном и удивительно удобном диване.
– А может, наоборот? – сказал я.
– Разве ты не джентльмен?
Я пошел в коридор и заглянул в спальню. Тамар прошла за мной. Спальня была просторная, целую стену в ней покрывал еще один книжный стеллаж, а посередине стояла огромная, идеально ровно застеленная кровать.
– Ну, – сказал я, – кажется, тут хватит места нам обоим.
Тамар наклонила голову, все еще улыбаясь, потом подошла ко мне, положила обе руки мне на плечи, поднялась на цыпочки, поцеловала меня в лоб – долго и нежно. Поцелуй в лоб. Самый противный вид поцелуя, который можно получить от женщины, которую ты хочешь всем своим естеством.
Ее губы оторвались от меня, она заглянула мне в глаза и тихо сказала:
– Когда все это кончится, может быть, действительно стоит проверить как и что. Нет, я ценю все, что ты делаешь сейчас. И не подумай, что после того, как мы расстались, я нашла кого-то, кто делал ради меня то, что делал ты.
– Но? Тут должно быть «но», верно?
– Но не сейчас. И не в этом теле.
– Я думал, что ты хочешь обращаться с ним бережно.
– Даже если так, мне еще нужно к нему привыкнуть. Ты милый. Правда. Но сегодня ты так мил, что будешь спать в гостиной.
Не в этом теле? Это такая отмазка? В мире, в котором отношения в паре могут происходить в четырех разных телах, а некоторые партнеры вообще не видели друг друга в теле, полученном от рождения, – разве это вообще может быть важно?