Мысли почему-то упорно возвращались к Эвелине, и я их отгонял направленным потоком псионики. Тим, это была лишь имитация, зачем голову забивать?
Снаружи всё же заметили моё пробуждение, и пара размытых силуэтов закачалась перед толстым стеклом. Умники тоже пытались разглядеть меня сквозь стазис-поле.
Зашипев пневмо-приводами, сбоку выдвинулись манипуляторы и бережно обхватили меня вокруг груди.
— Ну, привет, родная Федерация, — прошептал я, чувствуя, как возвращается земное притяжение.
***
— Да, знаем про искусственного псионика, — кивнул командир.
Андрей Валерьевич пригубил кофе и поставил бокал обратно на стол. Я стоял напротив стола полковника, отказавшись от предложения «присесть».
Вообще, по ощущениям, я был хоть сейчас готов снова в строй. Но нет, этим умникам требовалось, чтобы я прошёл реабилитацию… Отдохнул, короче, подальше от поля боя и от своего «свистка».
— Всё же, я считаю, тебе сначала надо было в мед-бокс пойти.
— Товарищ полковник, я посчитал необходимым сначала доложиться.
Командир со вздохом кивнул. О том, что из-за этого у меня даже случилась с умниками потасовка, он решил не упоминать.
— Перехватить нам этого псионика, конечно, не удалось, — Андрей цыкнул, — Ну, если не считать за трофей расплавленные остатки.
Я уже отчитался подробно о том, что видел, и какие ощущения испытал при контакте с искусственным менталистом. Хотя многое уже подзабылось, истёрлось за столько времени…
Три недели! Мне сказали, я был в коме три недели.
Как назло, никого не интересовало, что мне привиделось в такой долгой «иллюзии», и сейчас, спустя полчаса после пробуждения, мне уже и самому всё это казалось сном.
Пробоина. Луны…
Непроизвольно мои глаза упёрлись в потолок. Я ещё ни разу не вышел из корпуса… А вдруг там, в небе, тоже висит ужасная аномалия?
Пробоина, ущипни меня Незримая.
Незримая?
Эвелина?!
Почему-то образ чернолунницы так и всплывал в голове, будто она была совсем рядом. Ненормально это, Тим, когда выдуманный персонаж настолько занимает воображение.
Но я чётко ощущал, как внутри разгорается окситоциновый шторм. Гормоны вырабатывались, заставляя меня вспоминать об Избраннице. Заставляя хотеть быть рядом с ней… Хотеть её саму…
Чёртова чернолунница! Чего они там накрутили в своей медкапсуле, эти сраные умники, что я до сих пор влюблён в «иллюзию»?
— Товарищ вахмистр, — голос командира пробился будто сквозь вату, — Ты слушаешь, Тим?
Я тряхнул головой. Сердце забилось часто-часто…
— Неважно выглядишь, Тим, — взгляд Андрея скользнул по кольцу пси-компенсатора на моей шее.
Перестраховка умников на случай, если всё-таки я после «иллюзии» сойду с ума.