Он подробно описал, как добраться до уже известной мне дачи Мельхорна. То, что описывал бандит, сходилось с тем, что рассказывал мне Ваха. И я решила поинтересоваться у него мнением о заместителе Мельхорна.
Сначала он очень удивился, что я знакома с Вахой, потом вдруг испугался, а затем, когда я приказала ему говорить правду и только правду, опасливо заговорил:
— Ваха — скотина… Это человек, который всегда может подставить. И вообще ненавижу я этих чеченцев. Недоразвитые ублюдки. Наши пацаны гибнут там ни за что, а эти черномазые ходят тут с гордо поднятыми головами. Он вам случайно не наплел историю, берущую за душу, чтобы заманить в логово хозяина? А то знаете, у него это бывает…
— Спасибо за предупреждение, — отреагировала я. — Скажи лучше, не знаешь ли ты, кому принадлежала эта дача раньше?
— Анне Воронцовой. Вроде бы топ-модель такая есть. Говорят, она была одно время любовницей то ли Вахи, то ли Шерифа. Вообще-то такие мужчины меняют женщин как перчатки. Дом вроде раньше на ней был, а Шериф там иногда жил. А сейчас, по-моему, дом на Ваху записали.
— Арифа когда последний раз видел?
— Кубинца, что ли? — переспросил Кабан. — Да он же сдох! Месяца два тому назад…
Я нахмурилась. Что-то не сходилось в моей голове. Одни факты показывают, что Ариф жив, другие — что он мертв. Да и Ваха насчет Арифа высказывался весьма туманно.
Из показаний Кабана выходило, что Ваха может подставить, рассказав мне сентиментальную историю своей жизни и любви. С другой стороны, Кабан подтвердил, что такая история с игрой в «тир» и исчезновением девушки Лены действительно имела место.
— Каковы ближайшие планы твоего хозяина? — задала я следующий вопрос.
— Мы люди маленькие, не знаем, — ответствовал Кабан. — Знаю только, что послезавтра он улетает в Берлин.
Далее события разворачивались таким образом. Леля позвонила по моему указанию Борису Расторгуеву, и минут через двадцать в дом вошла бригада оперативников. Они быстро оприходовали двух молодцов-удальцов и отправили куда следует.
Через час я сидела в кабинете Расторгуева, а уже через два часа гоблины были подвержены холодной и горячей обработке со стороны сотрудников правоохранительных органов. Упор делался все-таки на психологическую сторону дела.
По нашим совместным с Расторгуевым планам, обоих молодцов решено было отправить назад, на дачу Мельхорна. Его все равно в Тарасове не было, и необходимо было создать иллюзию того, что у обоих посланных на задание типов все получилось как надо. Им даже вручили подлинник дневника Анны Воронцовой в качестве доказательства, предварительно сделав ксерокопию с него.